Просчитать невозможно
Шрифт:
– Слушаю вас.
– Мне нужен генерал-майор Астахов.
– Он рядом, вас слышит.
– Владимир Васильевич! Я добрался до Сомова через спутниковую связь. К сожалению, у него самого нет связи со взводом разведки. Они вышли из зоны действия «подснежников», и он не имеет возможности отозвать их. Сомов обещал послать к ним посыльного с приказом. Но это – время…
– Спасибо. – Астахов устало садится в любимое кресло Пулата. Доктор отключает спикерфон. – Все… Все наши надежды рухнули…
– Может, он еще сумеет уйти? – Басаргин
– Если «краповые» береты вцепятся в него, не уйдет, – говорит Мочилов. – В чем-то другом они, может быть, проигрывают спецназу ГРУ. Но уж в преследовании и задержании они равных себе не имеют. Это настоящие волкодавы с мертвой хваткой…
– Я не понимаю, что вы все так волнуетесь? – Пулат в самом деле самым непонимающим образом поднимает плечи.
– Ты что-то предлагаешь? – Хорошо знающий товарища Ангел сразу видит, что «маленький капитан» нашел приемлемый выход.
– А что здесь сложного? Мы знаем номер телефона Эмира. Ваш эмир не знает мой номер, и незнакомый звонок его не смутит. Пусть Зураб позвонит ему с моей трубки и, разговаривая по-чеченски, предупредит, что вокруг сгущаются тучи в «краповых» беретах. Дескать, высоко сижу, далеко гляжу. И вижу. Эмир ничего не поймет, но за помощь, думаю, будет благодарен…
И он протягивает трубку Зурабу. Генерал выпрыгивает из кресла, хватает трубку и сует ее в руки интерполовцу-чеченцу.
– Мне все равно надо как-то назвать себя, – говорит Зураб. – На будущее можно будет использовать этот канал.
– Назовите себя «Координатор проекта», – предлагает Владимир Васильевич. – Предупредите его, чтобы забыл о вашем звонке, потому что вы звоните из Москвы. Это придаст вам вес…
– Может быть, – соглашается Зураб, всегда легче включающийся в любую игру, чем в обычные для других сотрудников боевые действия. – Тогда я буду звонить со своего телефона. Вдруг он сам когда-то захочет позвонить?
– Нет! – предупреждает Пулат. – Вдруг кто-то из ваших общих знакомых знает твой номер? Это может быть провалом. Лучше я дам тебе на время свою трубку…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
1
– Шестой, Одиннадцатый… Я – Первый… Вам все видно? Докладывайте. Координируйте наше передвижение!
– Я Шестой! Нечего координировать. Правильно идете. Можно только чуть шире. Флангам бы выдвинуться по сторонам метров на тридцать. Но и так нормально.
– Что этот тип?
– Все… Устал хромать, – продолжает Одиннадцатый. – Остановился, позвонил кому-то по телефону, теперь еле-еле идет в прежнем направлении… Держится то за ногу, то за руку… У него, похоже, одна рука нерабочая… От преследования отказался… Сил, похоже, совсем нет… Загоняли его, как волка собаки…
– Как он звонил? Здесь разве есть связь? – Кантария вытаскивает трубку сотового телефона и смотрит на мониторчик. Значок упорно показывает отсутствие связи. –
– У него, похоже, спутниковая трубка.
– Вот же, черт! У боевиков – спутниковые телефоны! У официальных федеральных сил ничего нет… Нам бы их финансистов… Нас не видит?
– Едва ли. Реакции никакой.
– Продолжаем обхват. Правый фланг… Кто там у нас на правом фланге?
– Я – Двадцать первый… Я – справа… Уже выхожу на перевал. Здесь скалистый изгиб. Имею возможность обойти объект и перекрыть тропу. Меня не заметят.
– Быстрее передвигаемся… Скоро начнет смеркаться… Кто слева?
– Я – Двадцать седьмой. Я – слева… У меня почва под ногами едет… Подъем сложный… До перевала еще десять минут хода.
– Догоняй, маму твою… Отстаешь! Догоняй…
– Лезу… Лезу… И без мамы лезу, сколько сил есть… Бегом ползаю, – голос обиженный. – Но я далеко у него за спиной. Если он назад двинет, я успею в любом случае… И я не хромаю…
– Лучше хромай на три конечности, но успей!
– Я – Одиннадцатый! У меня точка хорошая, все видно и по ту и по другую сторону… Все успевают. Хорошо обложили. Двадцать первый, кто рядом с тобой слева?
– Девятнадцатый.
– Для него хорошая позиция. Ему сейчас не видно, через десять шагов увидит. Там кусты языком до тропы сползают. По другую сторону твоих камней… Пусть чуть-чуть левее сдаст, и как раз на кусты попадет… Спустится прямо на голову объекту. Все… Мы его полностью обложили. Теперь не уйти, замыкайте…
– Я Шестой! Держу его на прицеле. Никуда не денется. Шаг вправо, шаг влево рассматривается, как попытка к побегу. Наш он, наш.
– Я – Двадцать первый! Надо быстрее… По ту сторону хребта уже темнеет…
– А куда он денется от ночной оптики? – Шестой уверен в своих способностях стрелка больше, чем остальные в своих способностях бегунов по пересеченной местности. По настолько пересеченной местности, как в этих горах.
Человек на тропе идет медленно. Теперь уже все спецназовцы вышли на исходную позицию и начали спуск. Это еще сложнее, чем подъем, но начавшиеся сумерки и большое количество разнокалиберных валунов на этой стороне хребта хорошо скрывают умелые передвижения. А уж подбираться к противнику без звука разведчики умеют.
Кантария долго рассматривает одинокого путника в бинокль.
– Я – Первый! Это эмир Абдул Мадаев… Я узнал его… Работаем по полной программе… При невозможности захвата – уничтожить!
Медленно сжимается полукольцо. Шаг за шагом, метр за метром эмир Абдул приближается к спецназовцам, а они к нему. Полукольцо одновременно сжимается и спускается со склона, выпрямляясь в дугу. По ту сторону тропы склон настолько крутой, что нормальный человек не сможет спуститься по нему. К ненормальным можно отнести только альпинистов и скалолазов, но здесь таких не водится – война распугала всех спортсменов и долго еще не пустит их в местные горы.