Прошедшее повелительное
Шрифт:
– Им владеет сэр Эдмунд Антробус. В четверти мили к западу от него проживает в коттедже полисмен. Будем надеяться, доблестный констебль не страдает бессонницей. – Крейтон помолчал минуту. – Аэродром расположен еще ближе к нему, но не думаю, чтобы в такой час там кто-то был.
Эдвард поднял взгляд – полоска облаков начала светиться серебром. Он зябко поежился.
– Ага! – произнес Крейтон. – Тоже почувствовал? А ты, Босуэлл?
Цыган пробормотал что-то на ромени.
– Фантастически сильная, если мы ощущаем ее уже отсюда. Ага, вот!
Луна
У Эдварда как-то закололо в голове.
– Вы уверены, сэр, что нам не стоит сначала попробовать менее призрачное место? Где не так много этой «виртуальности»?
– Можно, конечно, но у меня свои причины начинать отсюда. Не забывай. Палата ведь тоже читала «Завет». В Суссленде всего пять или шесть узлов, так что заговорить их все против тебя – не такая уж невыполнимая задача.
– Не уверен, что я понимаю, сэр. То есть совсем не понимаю.
– Представь себе магическое заклятие: «Никто по имени Эдвард Экзетер не пройдет этим путем».
– Неужели такая магия?
– Мана, не магия. Если она достаточно сильна, она может быть и такой. Я надеюсь, что мощная энергия этого узла преодолеет блокаду такого рода. Хррмф! Ошибочно считать противника неуязвимым. Они могли и забыть, что твое полное имя состоит из трех, а не двух частей.
Эдвард надеялся, что уверенность, с которой Крейтон произносил эти слова, на чем-то основана.
– А что с часовыми по ту сторону? Я имею в виду, если Погубители охотятся на меня здесь, почему бы Палате не ждать меня там?
– Разумеется, ждут, – безмятежно ответил Крейтон. – Я надеюсь, что кто-нибудь из наших ребят окажется под рукой, чтобы преподать им урок. Да и я сам буду, так сказать, на своей территории.
«Аффалино каспик…» Эти бредовые слова без конца крутились в голове у Эдварда. Он почти наяву слышал и сопутствующий им ритм. Может, это своего рода реакция на сверхъестественную энергию узла? Да нет, просто страх.
– Там ограда! – Он надеялся, что ограда положит конец всей затее и они смогут отправиться домой, но всерьез в это не верил. Изгородь оказалась вполне солидная – колючая проволока на крепких стальных столбах.
– Да к тому же и смотрителя нет на месте, чтобы принять у нас по шестипенсовику или сколько там стоит вход.
– Мы можем перелезть.
– Можем, но мистер Босуэлл лучше справится с ней для нас. Верно, мистер Босуэлл?
Билли молчал, пока повозка сворачивала
– Только не говорите, чтобы я забрал их назад. Я их лучше вам брошу.
– А почему бы и нет? – сказал Крейтон, спрыгивая на землю. – Черт подери! Далеко не самый изящный способ испоганить памятник национальной истории. – Его необычная разговорчивость, возможно, скрывала то же нервное напряжение, что испытывал и Эдвард. – Ладно, Экзетер, у меня для тебя еще плохие новости.
Эдвард вздохнул:
– Да, сэр?
– При переходе ты не сможешь взять с собой ничего. Не переходит ничего, кроме человеческого организма, – даже пломбы в зубах пропадают. Тебе не надо беспокоиться по этому поводу, но одежда будет помехой.
– Вы хотите сказать, нам предстоит проделать всю эту белиберду нагишом?
– В чем мать родила. – Крейтон швырнул шляпу в повозку и начал расстегивать рубашку. – Быстрее, пока луна не зашла.
Скрипя зубами, Эдвард тоже начал раздеваться. Он стянул ботинки с облегчением. До рассвета всего два часа, подумал он. В минуту, когда солнце появится из-за горизонта, он будет свободен от данной им клятвы и тут же отделается от своего ненормального спутника, даже если для этого ему потребуется отправиться в полицейский участок и сдаться.
Билли провел пони на несколько футов дальше. Секция ограды, скрипнув в агонии, подалась за повозкой, и столбы нехотя выдернулись из мела.
– Ага, то-то, – заметил цыган.
Эдвард беспокойно оглянулся на огни Ларкхилла на севере, потом на темные пятна на противоположном конце равнины. Судя по всему, это были аэродромные строения, но в окнах не горело ни огонька. Он кинул носки в повозку.
– Умница, – отеческим тоном произнес Крейтон. – Ну, Босуэлл, ты подождешь нас здесь минут двадцать, ладно? Так, на всякий случай. Не хотелось бы возвращаться в Солсбери в костюме Адама.
Он достал из повозки барабаны, один повесил себе на шею, второй протянул Эдварду.
– Пошли, Экзетер, – ободряюще гаркнул он, осторожно перешагивая через упавшую проволоку. Его тело призрачно белело под луной.
– Нет! – неожиданно выпалил Эдвард, продолжая возиться с ширинкой.
Крейтон остановился и резко обернулся.
– Слово чести! – рявкнул он.
– Сэр, вы вытянули его у меня нечестным способом. У меня есть долг перед Родиной и Королем.
– У тебя есть еще долг перед памятью отца и делом его жизни.
– Сэр, у меня нет никаких свидетельств этому, кроме ваших слов. Вы вели со мной нечестную игру.
Крейтон нахмурился:
– Ты и представления не имеешь о том, чем обернется эта война. Миллионы людей погибнут! Земля Европы напитается кровью!
– Но мой долг!
– Кретин! Даже если тебе и удастся попасть на фронт – в чем я сильно сомневаюсь, – ты будешь там не более чем пушечным мясом. Твоя судьба – в Соседстве. Заткнись и слушай! Ты ведь не знаешь, как ты именуешься в пророчествах: Освободителем!