Прошлые обиды

Спенсер Лавейл

Майкл позвонил в дверь ровно без четверти пять.

Бесс наверху ходила по комнате и вдевала в ухо сережку, когда услышала звонок. В животе у нее все перевернулось, она поспешила к окну и подняла занавеску. Там на улице стояли два белых лимузина, а в дом, впервые после того, как он собрал свои вещи и уехал, входил Майкл.

Бесс опустила занавеску, прижала руку к груди, заставила себя глубоко вздохнуть, взяла сумочку и вышла из комнаты. Наверху лестницы она остановилась. Майкл, улыбающийся, красивый, в смокинге цвета слоновой кости с бабочкой абрикосового оттенка, обнимал

Лизу. Кружево ее подола закрывало его брюки. Дверь была открыта, позднее солнце освещало их своими лучами, и на какое-то мгновение Бесс показалось, что она смотрит на самое себя. Знакомое платье, интересный мужчина, оба они смеются, он, обнимая, поднимает ее, и ноги девушки отрываются от пола.

– О папа, правда? – визжала она. – Ты серьезно?

Майкл смеялся.

– Конечно. Ты же не думала, что мы отправим тебя в церковь в тыкве.

– Да, но два!

Лиза высвободилась из объятий и затанцевала вокруг него.

– Та же мысль пришла в голову твоей матери, так что в общем-то это от нас двоих.

Через открытую дверь заходящее солнце наполняло дом золотым сиянием, лучи его падали на Майкла, который любовался своей дочерью, а потом стал оглядывать то, что некогда было и его домом.

Сверху Бесс видела, как его взгляд вбирал знакомое: пальму в кадке за дверью, зеркало, уголок гостиной налево от входа, частично закрытый от него свадебной вуалью, которая висела на дверной раме, семейную гостиную. Майкл сделал три шага и остановился как раз под тем меетом, где наверху на лестнице стояла Бесс. Она не двигалась, глядя на его широкие плечи в искусно сшитом смокинге, густые волосы, темные брови, нос, шелковую полосу на правой брючине, кремовые открытые туфли. Он тоже стоял неподвижно, впитывая в себя увиденное, как человек, который стосковался по всему этому. Какие воспоминания оживали в нем, когда он стоял вот так неподвижно? Какие картины прошлой жизни вставали перед его глазами? В эти несколько минут она почувствовала, что он хочет остаться здесь, так же отчетливо, как тысячу раз ощущала его поцелуй.

Одновременно вошли Лиза с улицы и Рэнди из своей комнаты. Он остановился как вкопанный, увидев отца.

Майкл заговорил первым:

– Привет, Рэнди.

– Привет.

Ни один из них не сделал встречного шага. Лиза стояла в дверях, наблюдая за ними.

После паузы Майкл сказал:

– Ты здорово выглядишь.

– Спасибо. Ты тоже.

Они напряженно молчали, и Лиза поторопилась прийти на помощь:

– Эй, Рэнди, посмотри, что заказали папа с мамой – два лимузина. – Бесс спустилась по лестнице, и Лиза улыбнулась ей:

– Мам, это так здорово! Марк знает?

– Нет еще, – ответила Бесс. – И не узнает, пока не приедет в церковь. Жениху не положено видеть невесту до венчания.

Майкл смотрел, как Бесс спускается по лестнице. Бледно-персиковый костюм, туфли в тон, жемчуг в ушах и на шее, волна волос до плеч, легкая улыбка на губах. Она остановилась на секунду на последней ступеньке, положив руку на стойку перил. Только слепой не заметил бы, как их тянет друг к другу. Их взгляды встретились, и Майкл поправил свою абрикосовую бабочку смущенным

жестом, так, как в подобных случаях делают мужчины.

– Привет, Майкл, – поприветствовала его как ни в чем не бывало Бесс.

– Бесс… ты выглядишь просто потрясно.

– Я то же самое подумала о тебе.

Улыбаясь, несколько секунд он молча смотрел на нее, пока не спохватился, что за ним наблюдают дети.

– По-моему, все великолепны. Рэнди… и Лиза, наша прекрасная невеста.

– Великолепна, – согласилась Бесс, направляясь к дочери.

Волосы Лизы были закреплены двумя маленькими гребенками и падали на спину крутыми локонами. Бесс повернула ее к себе:

– Прекрасная прическа. Тебе нравится?

– Очень. Чудо из чудес.

– Отлично. Нам нужно идти. Съемка в пять.

Майкл сказал:

– Можно взять твое пальто, Бесс?

– Да, оно в шкафу, за тобой, и Лизино тоже.

Лиза сказала:

– Нет, я свое не надену, изомнется платье. Кроме того, на улице почти весна.

Майкл открыл шкаф, как он делал это сотни раз, достал пальто Бесс. Лиза сняла вуаль с дверной рамы, Рэнди взял ее сумку.

– Как мы сядем? – спросил Рэнди, когда они направились к ожидающим их машинам, возле которых стояли водители в ливреях.

Майкл вышел из дома последним и закрыл входную дверь.

– Твоя мама и я решили, что поедем в одной, а ты, Рэнди, будешь эскортом Лизы, если не возражаешь.

Водители улыбались, один из них снял фуражку и протянул Лизе руку:

– Сюда, пожалуйста, мисс, примите мои поздравления. Сегодня прекрасный день.

Лиза поставила ногу в машину, но передумала и сделала шаг назад, когда Бесс уже была готова сесть во вторую машину.

– Мама, папа! – позвала она.

Бесс и Майкл обернулись.

– Скажите Рэнди, чтобы он в церкви не ковырял в носу, ведь гости будут смотреть.

Все засмеялись, а Рэнди пообещал, что даст ей как следует, как в детстве.

Двери машины закрылись, Лиза потрепала Рэнди по щеке:

– Молодец, братец, и глаза твои сегодня лучше.

Он сказал:

– Между этими двумя что-то происходит.

Лиза ответила:

– Надеюсь.

Во второй машине Майкл и Бесс сидели на белых кожаных сиденьях на безопасном расстоянии и избегали смотреть друг другу в глаза. Но чувствовали себя великолепно! Не только каждый в отдельности, но вместе. Совпадало все, вплоть до сочетающихся по цвету туалетов.

Когда искушение стало слишком сильным, Майкл повернулся к ней и сказал:

– Мы вот так же ездили в церковь утром по воскресеньям.

Она тоже позволила себе взглянуть на него.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

Лимузин повернул за угол, и водитель спросил:

– Невеста – ваша дочь?

– Да, – ответил Майкл.

– Значит, счастливый день.

– Очень счастливый.

Майкл снова посмотрел на Бесс. Этот день сулил им кое-что. Водитель опустил стекло, отделяющее его от пассажиров, и они остались одни. Атмосфера была искушающей, изоляция романтичной. Оба сознавали, что на них работает и прошлое, и настоящее, притягивая их друг к другу и расслабляя.