Проснись, чудовище
Шрифт:
– То есть ты в своей капсуле все видела?
– уточнил капитан, почему-то пристально рассматривая мои губы.
– И слышала, - не стала скрывать я. Подчеркнула с горечью: – Особенно мне понравилась кличка «чудовище».
– Чудовище, - улыбнулся Градецки, показав мне на щеках ямочки, - это я. Ты красавица, - и коснулся моих губ легким прикосновением пальца. Словно давал обещание. Потом обвел контур губ. Невесомо. Нежно.
Шон взял меня за плечи:
– Ты очень красивая, Дай-а-а-ана, - прошептал он, глядя мне в глаза, словно заглядывая в чужую Вселенную.
И Шон ничего не предпринимал. Ни-че-го. Ждет инициативы с моей стороны или дразнится?
Утекали мгновения, меня уже начало немного трясти, а он все ждал. Спрашивается, чего? Святого пришествия? Я прикусила губу. Со сколькими женщинами он спал? Чем я хуже?
И тут в меня словно черт вселился. Почему у других есть все, а мне ничего?
Глава 5
– Хочу тебя, - прошептала я, обхватывая шею и впиваясь ему в губы настоящим поцелуем. Вначале он удивленно подался назад, а потом…
Ох! Не зря говорят: «Не буди лихо, пока оно тихо!»
Из его горла вырвался низкий стон. В следующую секунду руки Шона обхватили меня и стиснули, как клещи. Он прижал меня к себе, спеленал крепко-накрепко, так, что я и пошевелиться не могла. И поцеловал в ответ, да так…
Его поцелуи… их надо запретить как злостный наркотик. Вначале была нежность, потом страсть, дальше – бурлящий водоворот. Я прочувствовала наконец бушующий в нем огонь и даже испугалась немножко. И была очарована им. Даже не так, я была просто сметена воплощением мужской стихии – яростной нежностью, страстью с оттенком звериной.
Его рука скользнула по спине, опускаясь ниже, а я почувствовала, как у меня подгибаются ноги. Он подхватил меня рукой, начиная выцеловывать висок, угол челюсти, ласкать губами шею.
– Я, - только и успела произнести, когда меня смело лавиной давно забытых ощущений. Покраснела опять, до слез.
– Не знаю, как снимается эта одежда.
Он хрипло произнес мне на ухо:
– Я помогу…
Крупные мужские пальцы на моем плече, щелчок…еще один.
Приподняв, как пушинку, он пересадил меня на кровать. Бережно стянул с меня обувь, совершенно по-варварски расправившись со своей. Резкими движениями избавился от летного комбинезона.
– Ты само совершенство, - услышала я, ощутив спиной мягкость покрывала, а грудью его горячее тело.
Я задержала дыхание. Может быть, эти слова и вырвались под влиянием момента и все такое, просто обычное, ничего не значащее мужское бла-бла-бла в койке, но мне хотелось верить, что сейчас между нами происходит нечто особенное.
– Дай-а-а-на-а… - Голос Шона звучал так хрипло, что я почти не разбирала слов, воспринимая их кожей.
От одних только мурлыкающих нот его голоса мои соски затвердели, внизу живота зародилось тепло. Оно волнами распространялось по телу, лишая разума и воли. Я задохнулась, когда он обхватил меня за бедра, приподнимая. Уверенно взялся за ягодицы, в то же самое время терзая мои губы ртом.
– Дайана, ты… - Он прижал свой ствол ко мне
– Ты мечта любого мужчины, - выдохнул, заставляя мои нервные окончания пылать и искрить.
Тело выгнулось дугой от громадного желания ощутить его внутри. Сейчас я хотела не завершения контракта, я хотела этого мужчину. Сильно, страстно, неукротимо. Я хотела жить!
Не отдавая полного отчета в своих действиях, скользнула рукой вниз по его телу и обвила его пульсирующий в нетерпении член, пытаясь заставить его войти в себя. Шон зашипел, словно от боли.
– Сядь на меня, — хрипло приказал он, переворачиваясь на спину. Сглотнул. – Так ты сможешь сама все контролировать. И я не причиню тебе боль… - Господи, кто ж расслышал хоть половину его слов, если его чуткие пальцы так умело играли с моими напрягшимися сосками! В сексе он бог! Господин!
Я на мгновение застыла. Никогда не была сверху на мужчине. Я и сексом не занималась целую тысячу проклятых лет.
– Дай-а-а-ана, - позвал меня Шон, блестя глазами из-под полузакрытых отяжелевших век, - сделай так, чтобы тебе и мне было хорошо.
Я издала неопределенный звук, постепенно усаживаясь на него верхом, так, чтобы моя жаждущая плоть прижималась к его члену, смазывая его своим вожделением.
– Такая влажная, - прошептал он, приподнимая уголок рта и притягивая меня к своей груди, - для меня.
Мои возбужденные соски скользнули по его животу и груди, вызывая невольный стон, и от вожделения потемнело в глазах.
Шон вцепился руками в простынь, комкая прохладную шелковистую ткань, и скрипел зубами, но удерживался, чтобы не насадить меня на себя. Отдышавшись, он слегка приподнял меня и начал по очереди лизать и посасывать мои груди. Садиться на мужской стебель мне все еще было страшно, и я начала тереться своей плотью о его член, не принимая его в себя, стараясь ускорить оргазм.
– Кончай, - прорычал Градецки, сжимая мою чувствительную грудь руками и дразняще пощипывая соски, зажатые между большим и указательным пальцами. Ускорил свое скольжение по мне. – Я хочу видеть, как ты кончаешь!
И я взорвалась мириадами огненных искр, падая вниз. Чтобы снова взлететь…
– Ты просто сокровище, - сказал Шон, выпуская из плена мою грудь и спускаясь к новым завоеваниями. – Такая сладкая, - чуть улыбнулся, закрывая глаза и вводя в меня палец. – Не дергайся, - предупредил. – Ты очень узкая, жена, - и снова загадочная улыбка.
– Я хочу больше, - уверенно сказала я, извиваясь на его пальце и пытаясь заполнить возникшую голодную пустоту. – Пожалуйста, Шон, прошу тебя!
– Все будет, Дай-а-а-ана, - и добавил второй палец, легонько потирая клитор. Все это вкупе с ласковым, низким голосом, выпевающим мое имя, чуть не толкнуло меня на вершину второго оргазма.
– Шон! – с упреком выкрикнула я, падая ему на грудь и сжимая внутренними мышцами его пальцы. – Шон!
– Тс-с-с, моя хорошая, - нашел он мои губы, заглушая вопль. Переложил на спину.
– Ты же не хочешь, чтобы сюда ворвались все тырсе-сирсе-куксе и испортили нам все?