Проснуться другим

Кузьмин Марк Геннадьевич

– Ты подавляешь эмоции?

– Так нужно…

– Все подавленное рано или поздно вернется.

– Это ты виноват.

– Я?

– Да. Если бы ты не проявлял ко мне столько чувств, ничего бы не произошло. – Ответила она, уткнувшись в одеяло.

Я просто не знал что сказать. Столько чувств? Разве от меня было столько, что сломало ее барьер? Не знаю. Странно все это. Что-то она не договаривает.

– Тебя так волнуют мои чувства? – Спросил я. Она вздрогнула. – Если бы тебе было все равно, то мои чувства тебя бы не волновали. Ведь за этим ты и пришла сюда?

– Я ухожу! – Она бросила на меня злой взгляд.

Тут же вскочила и пошла к двери. Но

я перехватил ее по пути.

– Отпусти! Не трогай меня! Уйди! – Она брыкалась, кричала, дралась и пыталась вырваться.

– Тише. – Шептал я. Я гладил ее по голове и не обращал внимание на удары. – Не бойся.

– Я ничего не боюсь. – Чуть успокоилась она. – Я ничего не боюсь.

– Ты боишься меня. – Я почувствовал, как она задрожала. Я уложил ее обратно в кровать. – Прости, что сломал твой барьер чувств. Но сейчас тебе нужно поспать.

– Ты не станешь ничего спрашивать? – Спросила она тихим голосом.

– Нет. Сама расскажешь, когда сможешь. – Я добро улыбнулся ей. – А теперь спи.

Я встал и направился к двери.

– Эй… - Позвала она. Я повернулась к ней. Она спрятала половину лица под одеялом и смотрела в сторону. – Побудь… со мной… пока… я… не усну…

– Хорошо. – Я сел в кресло перед ней.

– Расскажи… сказку… - Попросила она, сильно смущаясь.

– Ладно. – Улыбнулся я. Мне никогда не читали сказки, а сейчас я должен сам что-то ей рассказать. Идей было не много, но кое-что я помнил.
– В земле была нора, а в норе жил хоббит. Нора была вовсе не грязная и совсем не сырая; не копошились в ней черви, не лепились по стенам слизняки, нет — в норе было сухо и тепло, пахло приятно, имелось там на что присесть и что покушать, — словом, нора принадлежала хоббиту, а стало быть, само собой, была уютной во всех отношениях…

Через несколько минут она и уснула. Как бы история ей не нравилась, но усталость взяла свое. Я немного еще полюбовался ее лицом, убрав несколько прядей белых, как снег, волос. Ребенок… она просто ребенок. Я хоть и сам еще дитя, но из-за опыта Тома мое самосознание старше моих сверстников. Даже юношеское буйство гормонов во мне не так сильно. Драко, вон, последнее время даже рад компании Пенси. А я просто смотрю на всех со стороны более взрослой и спокойной. Это явно не черта гриффиндорца, можно даже сказать, что гриффы - это дети, а взрослые - слизеринцы.

Ну да ладно. Я решил пока не уходить и поспать тут же. Опустил спинку, поставил пуфик под ноги и укрылся одеялом из шкафа. Все, можно и самому отдохнуть…

******

Зеленая вспышка и Ориона выбралась из камина домой. Дом Гарри она уже давно стала считать и своим. Шабаш был сложным и утомительным. Все женщины Блэк проходят через это. Танцы, обряды и прочее для усиления сил рода, духа и тела. Старейшая ведьма Мабаа, признала в Орионе воплощение духа огня, Жар-Птицы. Все это продолжалось несколько часов, а потом пошли песни и танцы. Так что сейчас Ориона устала, и было только желание помыться и в постель. Немного подумав, решила совместить приятное с полезным, и забраться в постель к Гарри. Она улыбнулась своим мыслям и, добравшись до ванны, быстро набрала воды и залезла. Горячая вода будто вытягивала из нее усталость и слабость, принося силы и расслабление. Главное - не уснуть в ванной.

Она с улыбкой вспоминала рассказ тетей о ее родителях. Оказывается, мама не сразу полюбила отца. А первое время его била. Она была самой сильной девчонкой, и приставания отца прекращала самым радикальным методом. Отец был ловеласом, и ни одна девчонка не могла устоять перед ним, кроме

мамы. И это его больше всего раздражало, дошло все до того, что он влюбился в единственную девушку, которая не поддалась его чарам. В конце шестого курса он признался ей посреди Большого зала. Это вызвало шок у всех учеников, а ответ мамы вообще ввел в ступор. Все думали что она откажет, разозлится или побьет его. А она покраснела и упала в обморок. Потом в больничном крыле она тоже призналась ему, и они начали встречаться.

История ей понравилась.

Проведя в воде полчаса, она выбралась и вытерлась. В отражении большого зеркала она себя с трудом узнала. Из маленькой забитой девочки из приюта она выросла в настоящую красавицу. Тетя Цисси сказала, что когда Ори вырастет, будет самой красивой девушкой из всех, фигура уже начала проявляться и взрослые мысли порой приходили в ее голову. Она уже подумывала отдаться Гарри, но пока не решилась. Решила дождаться, когда станет старше. Хотя она иногда видела в его взгляде возбуждение, но он легко справлялся с эмоциями и явно тоже не торопится. Луна сама пока даже не думает о таких вещах. И так все хорошо, так что торопиться не куда, если только Гарри не станет расширять гарем. Она, конечно, смирилась с чувствами к Луне, но вот новых конкуренток ей точно не нужно.

Одевшись в сорочку и напялив тапочки, она тихо пошла в сторону его комнаты. Открыла дверь, она заглянула. Кровать была пуста. Она вошла и удивленно озиралась в поисках ее жениха. Он нашелся быстро. Спал Гарри почему-то в кресле, укрывшись махровым одеялом. Она за несколько секунд замерла, смотря не его спящее лицо.

– Милый. – Прошептала она и направилась к нему. Но тут остановилась, увидев бугор на его груди. Там кто-то зашевелился, и показались белые волосы. Ориона протерла глаза и обошла кресло, осмотрев инородный объект. Вскоре она смогла понять, кто это тут лежит. На Гарри лежит какая-то девочка. Белые волосы средней длины, загорелая кожа, а одежда на ней явно принадлежит Орионе. В голове у нее появились две мысли. Первая - что Гарри рехнулся и отдался во власть Лоликона. Но вспомнив, какой ее жених, она отринула эти мысли как бред. Гарри не такой. Второй - что это просто брошенный ребенок, и он привел ее домой. – «Но почему она спит на нем?» - Подумала она с долей ревности.

И тут! Она застыла в ступоре. Гарри и девочка лежали вдвоем. Она уткнулась лбом в его щеку, а он обнял ее за плечи. Но самое удивительное, выглядели они как-то странно похоже. Некоторые черты лица походили у них.

Она резко отвернулась, потому как ее «Мимиметр» зашкаливал. Все это было настолько мило и невероятно, что она чуть сознание от умиления не потеряла. Тяжело дыша и стараясь успокоиться она начала считать карликовых василисков, прыгающих через культиватор. Почему то все прыгающие змеи были странно походили на одну ее знакомую. Она благодарила Мать Магию, Мерлина, Будду, Алаха, и Демиургов что Хаса сейчас в Румынии и не будет ее ехидных комментариев. Успокоившись и повернувшись к спящим, ей пришлось тут развернуться, потому как ее возбужденное воображение рисовало слишком невероятные картины.

– Предельная концентрация кавая превышена. – Сказала она сама себе. Одно она поняла точно - этот момент она сохранит до скончания времен. Настолько милой картины она не видела никогда.

Тут они начали просыпаться, и концентрация выходила слишком завышенной. Она смотрела, как они оба проснулись, одинаково терли глаза.

– Бокки, воды, срочно! – Сказала она. Домовой тут же появился со стаканом, и она выпила. – Есть что крепче?

– Для вас - нет. – И исчез. Вот противный, даже попробовать не дает.