Проснуться ото сна
Шрифт:
Почти убив человека перед превращением, испив его крови, каждый вампир знает, чего будет стоить его творение, предвидит возможные проблемы, которые возникнут с его обращением. Конечно, если ты не ослеплен в это время эмоциями, подобно мне.
Зная это, ты не можешь знать его судьбу.
Вдох-выдох, я закрыл глаза, приводя свои чувства в равновесие. Представив в воображении стеклянный куб с отражающими поверхностями, я вновь запечатал в нем все личные воспоминания, их я не намеревался показывать никому.
Рана на моей руке начинала затягиваться, я разорвал образовывавшийся тоненький
Я считал каждую каплю крови, отделяющуюся от раны, прекрасно понимая, что через лет двадцать Адис может превзойти меня по силе и желал максимально отсрочить это время. Кровь попадала на его губы, скатывалась в уголки рта, по шее и впитывалась тканью рубашки, или попадала в рот, окрашивая зубы в яркий оттенок, стекая в горло.
Почувствовал начало перерождения. Очередной раз с горечью отметил, что все получилось и он смог выжить, ушел, предоставив его боли, рвущей на части.
У себя в комнате я перебрал еще раз бумаги, приготовленные мной для завтрашнего подписания с Тимми, аккуратно сложив их.
— Ты хорошо подготовился, Адис, и сделал все, чтобы я не раскрыл твои планы. С завтрашнего дня ты окажешься в моей полной власти, магия тебе больше не поможет. — У меня из горла вырвался смех. — Тебе не удастся так легко обмануть своего создателя.
Глава 9
В середине следующей ночьи я прошел к Адису и положил на пол связанного мужчину, находящегося без сознания. Он был давно отмечен смертью, я лишь немного приблизил срок их встречи. Из-за тяжелой ночи его сон продлился дольше обычного. Оценив самочувствие новообращенного вампира как нормальное, я вышел, заперев дверь.
Переезд пришлось отложить на несколько дней. Тимми перевез больше половины вещей в новообретенный дом и сейчас нетерпеливо ожидал меня для подписания необходимых бумаг. Он сидел в кресле, его взгляд скользил по созданному Николасом интерьеру, восхищение читалось в его глазах.
Тимми хоть и был самым младшим, но и самым целеустремленным. Помню, когда еще был жив его брат, он часто служил объектом насмешек. Из-за слишком прилежного усердия он дольше остальных засиживался, выполняя и изучая необходимый материал. Я и тогда знал, что брат непременно добьется чего-то в жизни, такой человек не может пропасть.
А что стало с нами тремя, с теми, кто стремился избежать обучения, используя всевозможные уловки? Двое, отдавшиеся полностью во власть своего необузданного, вспыльчивого характера, исчезли. Один покинул этот мир, не оставив после себя никаких следов, только в памяти хранятся обрывки воспоминаний и боль, которая откликается в душе. Второй стал ярым фанатиком, посвятив свою жизнь служению Богу. И моя судьба оказалась далека от мечтаний.
Безусловно, сейчас я не думаю, что на мою долю выпали самый тяжелые переживания. Даже Доминика, потеряв и мужа, и ребенка, и сестру, испытала большее потрясений, чем я. Те воспоминания оживают у меня внутри все реже, их перекрыли события и эмоции последующей жизни: мое новое видение мира, мои путешествия в обществе Николаса и Еланы, вечера,
А что осталось Доминике, свернувшейся в созданной ею же скорлупе, закрывшейся от всего мира и посвятившей смысл своей жизни сыну? Лучшие репетиторы, лучшая одежда, выгодные знакомства, все это только благодаря ей, боль ослепила ее, забрав с собой прочие радости жизни, кроме сына. И вполне понятна ее ревность к молодой супруге Тимати, ведь ей казалось, что у нее отнимут это сокровище, этот сверкающий бриллиант, сделанный ей собственноручно из не настолько значимого камня.
Привязанность Тимми также была сильной, однако он никогда не ограничивал ее в действиях и искренне радовался ее успехам.
Я какое-то время стоял, глядя на него, и лишь когда он повернул голову в мою сторону, вздрогнув от неожиданности, поздоровался.
— Приступим сразу к делу, — я подошел и сел напротив, положил на стол необходимые для подписания документы.
Тимми пододвинул один из листов к себе и замер в нерешительности.
— Можешь прочитать их, если хочешь. — Я почти лег на диване, показывая, что никуда не тороплюсь, искоса глянул на него. — Чай, кофе? — спросил я, проявляя любезность.
— Чай, если можно, — Тимми облизал высохшие губы, его глаза безостановочно бегали по строчкам.
Распорядившись, чтобы принесли чая, я молча смотрел на брата, не отвлекая его разговорами.
Тихо зашла прислуга, поставив с подноса на столик белый пузатый чайник с изображенными на нем розами, две кружки из этого же сервиза с золотой каймой, сахарницу и тарелочку со свежеиспеченным печеньем и сладостями. Приятный запах цветочного чая одурманивал.
Тимми отвлекся и наполнил себе кружку ароматной жидкостью, взял щипцами кусочек сахара и опустил его в чай, туда же последовали еще два белых сладких кусочка.
— Ты по-прежнему любишь сладкое? — Я сдержанно улыбнулся.
— Как я могу отказаться от такой вкуснятины? — Тимми макнул печенье в чай, откусил. — Помню, и ты никогда не отказывался от угощений. — Братишка немного расслабился после нашей первой встречи, перестав сжиматься, как пружина, готовая в любой момент выстрелить.
— Я еще помню потрясающий вкус любимых конфет, признаюсь, скучаю по ним. Я даже могу съесть немного, но это уже не то. — Я сделал глоток чая, горячая жидкость немного обожгла горло, я осознал, что запах волновал и ощущался намного ярче вкуса, растворившегося в воде.
— Я прочитал достаточно много литературы про вампиров, чтобы с уверенностью сказать: в каждой есть вымысел, не одной полностью правдивой. Люди заблуждаются, люди бояться. — Тимми допил чай и с удовольствием, прицокнув языком, дочитал первый лист.
— Правильно делают, эти существа не несут ничего хорошего для людей, какие к ним можно испытывать чувства?
Тимми пожал плечами на мои слова:
— А разве то, что ты предложил обмен, а не просто забрал дом — не благородный поступок? — Он выставил вперед руку, чтобы я не перебивал его. — Я не считаю тебя злом, просто не ожидал, что увижу тебя прежним, это немного шокировало. Но я рад нашей встрече. Теперь ты в праве говорить что хочешь, не стану тебя переубеждать.