Проснувшееся зло
Шрифт:
— Это еще почему? — удивилась я, искренне не понимая. Последовав примеру подруги приложилась к горлышку.
— Ну разбили тебе сердце, ну печально, конечно, но, — Карина подняла вверх указательный палец призывая меня к вниманию, хотя я и так ее слушала, навострив уши. — Но ты хотя бы точно знаешь, что любила, и способна любить. А я нет.
Девушка отрицательно покачала головой, видимо для пущего эффекта своих слов.
— Я никогда не любила, — продолжила она, и глаза заблестели от зарождающихся слез. — Может мне не суждено или я не способна на такое чувство.
Сразу в душе зародилась жалость. Я тоже не так давно думала, что не способна
— Слушай! — воскликнула Карина, и осторожно, понизив голос, добавила: — может ты мне погадаешь? Ты же … ведьма.
— Извини, но я не могу.
Я и вправду не могла, старейшины предсказывали будущее, но в определенные дни, и только в местах силы, после проведения специального ритуала. Да и проводились такие крайне редко, только при необходимости решить какой-то важный, как правило политический, вопрос. А гадания «на суженого» это все сказки.
— Да, хрен с ними, с этими мужиками, — махнула рукой Карина, — и тем более с колдунами.
— Вот это правильно, — поддержала я такой оптимистичный настрой.
Когда мы нырнули в арку, я замедлили шаг. Сомнения стали закрадываться в разомлевшую голову. Зачем я это делаю? Чтобы разжечь внутри прежнюю ненависть к колдунам? Возможно.
— Пойдем, — подхватив под руку, поторопила Карина.
Я помнила фотографии: покореженная дверь, обожженные стены, все в черной копоти и пепле. Но, когда вместо ожидаемого передо мной предстала новая входная дверь, я, мягко говоря, удивилась. Ключей у меня не было от нового замка, но внимание привлек всунутый в щель конверт.
Я перевела вопросительный взгляд на Карину.
— Понятия не имею что здесь происходит, — заявила она, пожимая плечами. — Я здесь больше не появлялась.
Открыла конверт, и внутри обнаружила записку и ключи, судя по всему, от нового замка. Первым делом прочла послание, всего одна строчка, написанная таким знакомым почерком.
«Искусство не должно страдать из-за наших разногласий. Максимильян». Сердце застучало, не веря в то, что обещала записка.
Я вошла в помещение, где все еще пахло свежей краской. Ремонт был сделан совсем недавно. Новый пол и потолок, стены и мебель. Когда он только успел все это провернуть? Я только три дня назад Москву покинула.
Картины висели, почти в том же порядке, что и прежде. Одной только не было раньше.
Масляная картина, довольно большого формата, висела напротив моего стола. Я подошла ближе. Краска только-только высохла, и, кажется, даже не везде. Но поразил меня не размер полтора на полтора метра, а то, что на ней было изображено. Я видела это раньше. Два переплетенных страстью тела. Нежные и властные руки на хрупкой женской шее и талии, мужское тело как бы защищает девушку со спины. Длинные волосы цвета розового золота прикрывают грудь. На черном фоне абстрактно обозначена кровать, где стоит пара. Все это я уже видела. Да и сходство очевидно. Я и Максим, как в той фантазии, желании его души, что мне довелось увидеть.
Бешеные удары в груди заглушали даже мысли, не то что голос Карины, стоявшей рядом.
— Василиисаа! — уже с безнадегой пропела повеселевшая подруга. — Надо же, какая красота.
Поняв, что до меня не достучаться, она продолжила созерцать великолепную работу. В том, что художником был Максим, я не сомневалась. И, конечно, весь неприятный осадок от мыслей что он сжег мое творчество, вмиг рассеялся. В душе все трепетало от восторга.
Я еще какое-то время любовалась мастерской работой колдуна, Карина уже устав от этого занятия, присела на диванчик и допивала остатки сидра. Опустившись рядом с подругой, я полезла в сумочку за телефоном.
— Ты что собралась делать?! — возмутилась Карина, протягивая руки к моему телефону.
— Я… Я хочу… — замямлила я, зная лишь то, что хочу позвонить Максиму.
— Вот, видишь, ты не знаешь еще что хочешь, и что ему скажешь, рано звонить, — тоном подвыпившей учительницы заявила подруга. — Ты сама только что говорила, об обреченности ваших отношений. Так стоит ли бередить раны? Он, конечно, молодец, в части косяков реабилитировался. Но не кажется ли тебе, что стоит подумать, прежде, чем сделать хоть шаг?
В голове, конечно, был туман, но не настолько, чтобы мне не хватило ума послушать Карину. Она была чертовски права. Хоть болезненная тоска в сердце и не прошла до сих пор, а теперь я на него и вовсе не могла злиться как раньше, просто было сложно теперь видеть объективные причины, все это не отменяло того, что мы оставались ведьмой и колдуном. Теперь есть шанс, что сможем стать друзьями. Вот только есть одно «но». Нужно ли врагам становится друзьями?
Я посадила Карину на такси, а сама решила остаться в галерее, прилегла на диванчик отдохнуть. Долго в голове крутились мысли. Одна беспокоила больше остальных. Что я буду делать, когда появится план по возвращению власти высших ведьм? Ответ я так и не придумала. И большая часть меня радовалась, что старейшины так и молчат об этом. Потому что, пока ничего не началось, я могу быть здесь, в этом городе, в этой комнате, и стараться сохранять иллюзию, что не являюсь частью мира колдунов, высших ведьм и нелюдей. Здесь есть только я, девушка по имени Василиса. Никудышный историк, художница без искры, девушка с примитивными человеческими желаниями.
Сон все-таки сморил меня, и когда из окна засветило солнце, призывая к пробуждению, я лениво потянулась. А когда поняла где заснула, не смогла подавить улыбку. Неужели жизнь налаживается? Теперь я старейшина, и колдуны не отправят меня в какую-нибудь глушь. А артефакты можно делать и в Петербурге.
Радуясь такому оптимистичному настроению направилась к выходу. Сейчас возьму огромный стакан кофе, и вернусь в галерею. Еще раз осмотрю свои обновленные владения. И может даже начну что-то писать. Как же давно я этого не делала. Кажется, прошла целая вечность. Ностальгия по художественному процессу вызвала очередную улыбку, а запахи красок лишь усилили эффект.
Но на выходе из здания меня ждал сюрприз. В дверном проходе я налетела на молодого человека. Ударившись в твердую мужскую грудь отлетела назад.
— Ай! — пискнула, приземлившись на пятую точку.
— Ой, извини, не заметил тебя, надеюсь не сильно ударилась? — поспешил извиниться незнакомец, крепко обхватив мои запястья, чтобы одним рывком поставить на ноги.
Я подняла взгляд с серой футболки и кожаной куртки, а затем на лицо парня, оказавшееся очень привлекательным. Светлые волосы растрепались. Светло-голубые глаза с любопытством посматривали на меня, а губы изогнулись в осторожной улыбке.