Проснувшийся
Шрифт:
В глаза бросилось сжавшееся в комок на грязном пластобетоне маленькое тело, вздрагивающее от ударов обутых в тяжёлые ботинки ног… и тихий гогот трёх уродов. Били несильно, явно не желая быстро распрощаться с «игрушкой», но и этого было достаточно, чтобы свернувшееся в позу эмбриона тело ребёнка подлетало от каждого удара, распространяя вокруг волны боли…
Ким мотнул головой, прогоняя воспоминания о своей жизни в Нижнем Салеме… и рванул вперёд. К игольнику он даже не прикоснулся, незачем оставлять такие следы. Беззвучно, в лучших
Двое в минусе, остался один. Ким развернулся к хрипящему от боли, но находящемуся в сознании уроду и, смерив его коротким взглядом… добил. Где двое, там и третий…
Жёстко? Наркоши, обдолбавшиеся какой-то синтетической дрянью и решившие ради подогретого дурью интереса запинать ребёнка, жить не должны.
Ким осторожно подошёл к скрючившемуся на земле телу и уже протянул было к нему руку… но тут же отвёл её в сторону.
— Эй, ты как? — В ответ на этот идиотский вопрос ребёнок только тихо что-то простонал. Ким дёрнулся. Перед внутренним взором заскользил список доступных для синтеза препаратов. Не то… не то… снова не то… Да где же?!
Есть! Вот этой вещицей в учебке разрешали пользоваться даже на первом курсе. Правда, это больше стимулятор и болеутоляющее, созданный только для того, чтобы боец мог добраться до медика… но ничего более подходящего и быстрого для создания у Кима всё равно нет. Эх… головная боль завтра обеспечена!
Вытянутый из браслета шунт ловко скользнул к тонкой руке ребёнка и, окутавшись на миг пси — полем, вошёл под кожу. Теперь, подождать пару секунд и можно… идиот! Сначала надо проверить на предмет сломанных костей… может его и с места трогать нельзя без силового корсета!
Ким сосредоточился, избавляясь от проецируемой ребёнком боли, и попытался провести простейшую диагностику. Минута… слава звёздам! Кроме перелома руки и пары трещин в рёбрах, только гематомы. Так… кажется, дитё приходит в себя. Девочка, возраст… лет десять — одиннадцать. Хотя по виду не скажешь. Слишком маленькая и худенькая…
— Эй, ты меня понимаешь? Слышишь? — Никакого ответа, ребёнок только сжался ещё больше. — Они тебя больше не тронут.
— …шли? — Тихо, на грани слышимости…
— Я их прогнал. Где ты живёшь, скажи. Я тебя отнесу. Позволишь?
— Д — да. — Голос чуть окреп, явно сказалось действие стимулятора. Да и болью ребёнок стал фонить чуть поменьше. Уже хорошо.
— Тогда держись за меня. Будешь показывать дорогу. — Ким протянул руки и осторожно подхватил девочку, одновременно укутывая её в своё пси. Так будет вернее, да
Оглядевшись по сторонам, Дрём убедился, что рядом нет глазастых свидетелей, и двинулся вглубь переулка, повинуясь тихим указаниям обхватившей его за шею девчонки. Чумазая, одетая явно с чужого плеча… но вещи аккуратно перешиты… вручную! И нет того застарелого запаха грязи и ночлежек, что так долго снился Киму в приюте, после трущоб Нижнего Салема.
А идти пришлось далековато. Попетляв по узким переулкам, Ким миновал через трубу ливнестока уже знакомую кольцевую дорогу и, внимательно выслушав тихие объяснения девчушки, стал осторожно спускаться в овраг. Пять минут быстрого шага вдоль ручья, стремительно несущегося по каменному ложу, пересечь небольшую рощицу молодых деревьев и…
Руины… те самые, остатки прежнего Вейна. Когда-то здесь был огромный город, раскинувшийся на многие километры вдоль побережья океана, а теперь только тонны и тонны вездесущего пластобетона, раздолбанного, громоздящегося гигантскими терриконами, да кое — где виднеющиеся пеньки обрушившихся зданий. Вот только люди неохотно уходят оттуда, где жили. И здесь, в этом с виду мёртвом, давно уничтоженном городе ещё теплилась жизнь. Пусть и совсем не похожая на ту, что царила за холмом.
— Что значит, ты не знаешь? Какого харга, Мик! Ты же обещал за ней присмотреть!
— Да что у меня десять глаз, что ли?! Я на секунду отвернулся, а её уже на месте нет!
— Кхм… Извините, что вмешиваюсь в вашу беседу… это не вы девочку потеряли?
Немая пауза… и оба спорщика медленно развернулись в сторону непонятно откуда возникшего в подвале незнакомца, на руках у которого с любопытством сверкала глазами их пропажа.
— Тина… — Стройная, скорее даже худая девушка с огненными волосами, одетая в старый потёртый комбез техников, метнулась к незнакомцу, но, не дойдя всего пары шагов, застыла, будто наткнулась на стену.
— Тихо — тихо… не торопитесь. Девочка избита. — Покачав головой, гость огляделся и решительно шагнул вперёд, явно нацелившись на застеленный топчан, уже занятый собеседником рыжеволосой валькирии. Парень окинул хмурым взглядом приближающегося к нему невозмутимого незнакомца с девочкой на руках и… освободил место.
— Как избита?! Что с ней?! — Рыжеволосая заметалась по комнате, заполняя её своим волнением, но едва «гость» опустил свою ношу на топчан и, развернувшись, приложил палец к губам, замерла на месте.
— Успокойтесь и прекратите кричать. Ребёнку нужно отдохнуть и хорошо выспаться, а с вашей беготнёй это будет невозможно.
— Но… но… — На лице девушки проступила растерянность, а в глазах мелькнули слёзы. — Вы же… она… с ней всё в порядке?
— Утром будет. — Уверенно кивнул незнакомец и добавил, — если я её немного подлечу. Но вы мне будете мешать.
— А…
— Просто оставьте нас на четверть часа. Я проведу диагностику и восстановительные процедуры. А потом мы с вами поговорим.