Проспать Судный день
Шрифт:
— Нет, благодарю. Не то чтобы это не было интересно. Просто напомнило, как я был в гостях у тебя, в «Живой Лошади».
— А-а, — ответил он, с делано романтичной улыбкой. — Да. Хорошие времена, хорошие времена.
Его лицо снова сделалось безразличным.
— Но мне действительно понравилось поджаривать тебя. Почему бы нам не начать снова?
— Потому, что ты даже не узнал, что за сделку я предлагаю. И что ты не один, кого интересует этот рог.
Его глаза сузились. Мне показалось, что я падаю в его сторону, падаю в этот огонь, пылающий в центре каждого зрачка. Падение было иллюзорным, но это все равно было очень, очень опасно. Я силой вытащил себя обратно в реальность.
— Что ты хочешь сказать? — наконец спросил он.
— Ситри, — ответил я. — Помнишь? Толстый
— Какого хрена ты несешь? Ситри? Этот грубый и ничтожный комок слизи не посмеет…
— Я бы на твоем месте посмотрел это, — сказал я, доставая из кармана мобильный. И запустил воспроизведение видеосъемки сеанса вызова демонов, выполненного в «Черном Солнце», повернув телефон экраном к Элигору.
Он досмотрел до конца, и его лицо становилось все тверже и тверже. Когда запись закончилась, он не сказал ни слова. Я забрал мобильный и убрал в карман.
— Ну? — сказал я. — Все еще хочешь сунуть меня в печь? Или поговорим?
Симпатичное лицо Кеннета Валда стало похоже на нечто, натянутое на раму, едва скрывая таящееся внутри чудовище.
— У тебя пять минут на то, чтобы предложить твою так называемую «сделку», Доллар, — сказал великий князь. — Пять минут, чтобы удивить меня… или ты уже никогда не увидишь солнечного света.
ГЛАВА 41
ПРЯМО И ДО УТРА
К тому времени, как я вышел из «Файв Пейдж Милл», мокрый день превратился в такой же мокрый вечер. Делать было практически нечего. Если Оксана в последний момент не спрыгнула с трапа самолета и не сбежала, она уже летела обратно в земли скифских воинов. Я уже отгулял последнюю вечеринку в «Циркуле» и потратил почти все оставшиеся деньги. Даже отправил по электронной почте последний чек Джорджу, с бонусом и запиской, с рекомендацией нанять себе персонального спиночеса (поскольку был уверен, что от жизни в свинарнике чесаться будет все). Поскольку туда, куда я отправлялся, я ничего взять не мог, я собрал все свои шмотки и сложил их в одном из шкафов Каз и убрался в квартире, на случай, если она когда-нибудь там снова появится. Амазонки, прости их Бог, имели обыкновение оставлять обертки от конфет и пакеты от чипсов в самых неожиданных местах, а еще они оставили шоколадные отпечатки пальцев на дорогих драпировках, так что добиться достаточной чистоты оказалось делом небыстрым.
Я оставил у бармена Чико записку для Клэренса, благодаря его и Уэнделла за тот риск, на который они пошли вместе со мной. Не хотел огорчать мальчишку раньше, чем надо.
В последний раз оглядел квартиру Каз, похожую на декорации к «Тысяче и одной ночи». С нею теперь было связано столько воспоминаний, что уходить отсюда было тяжелее, чем из любого другого места, где мне довелось жить. Я не привязываюсь к месту обычно, по крайней мере, к тому, где ночую. Но я и Каз влюбились здесь, и еще несколько безумных дней, когда тут были амазонки и Гаррисон/Клэренс/Младший, ощущение было, как от родного дома. У меня никогда не было дома, в нынешней, ангельской жизни. А что было в прошлой… что ж, если бы я не был уверен, что у меня нет будущего, то уже подумал бы, что стоит потратить время на то, чтобы выяснить, кем же я был. Видения, которые возникли у меня под воздействием силы Энаиты в музее, выглядели более чем реальными, они выглядели очень глубокими… даже решающими, в каком-то глобальном смысле. Конечно, я не мог списать со счетов возможность того, что она сама их как-то создала, но нутром я чувствовал, что они настоящие. В обычной ситуации я бы ринулся все выяснять, но у меня просто не осталось времени: мой личный Судный день уже наступал. Я уже практически смирился с тем, что закончу нынешнюю жизнь после жизни, так и оставив некоторые вопросы без ответа.
Последний раз обходя сад во внутреннем дворике, я услышал, как что-то трепещет крыльями. Спустя мгновение крохотная уродливая тень плюхнулась на землю передо мной, расставила в стороны четыре крыла, а потом их сложила. Я сел на корточки рядом с ней.
Это
Этого низзика нельзя перепрограммировать. Это будет последнее послание, Бобби. Я больше не могу. Слишком тяжело ждать, когда услышишь тебя, получать эти крохотные глотки глупой надежды, которая только отдаляет неизбежное. Прости, любовь моя, это я виновата. Уж кому, как не мне, следовало быть осмотрительнее.
Я оставил жалкое создание во дворе, тщательно закрыл все замки и забрался в свою уродливую желтую колесницу.
Разъезжая по делам, я обнаружил интересные свойства такси, еще один странный кусок головоломки в моих отношениях с Темюэлем. Знаете ли, Небеса определенно желали следить за мной, и они должны были знать про такси, но, похоже, у них не получалось напрямую его отслеживать. Я это знал, поскольку за пару дней до суда уже ухитрился сбросить с хвоста несколько машин слежки. И еще: шпионы Небес, похоже, не знали, где находится квартира. Я заметил несколько подозрительных машин в окрестностях квартиры Каз, но на приличном расстоянии, будто они не могли определить мое местоположение точнее определенного предела. Лучшие сыщики Небес, похоже, даже не могли определиться, на какой стороне автострады находится дом. Как такое могло случиться? Я был вынужден признать, что, видимо, это было как-то связано с Темюэлем, который потом вызвал меня через весь город, чтобы отдать в руки бойцов Контрудара.
Может, на Небесах и не знали точно, откуда я начал свой путь, но спустя пару минут они уже сели мне на хвост. Я ехал по Бейшор, где-то в миле от Университетской, когда заметил слежку, неприметный мини-вэн «Форд». На самом деле, он был слишком неприметный, без наклеек на бампере и названия дилера на номерном знаке. Женщина-водитель и мужчина-пассажир в солнцезащитных очках, хотя уже был седьмой час, и начинало темнеть. Я едва не обиделся на такой очевидный хвост, но понял, что задумано было так, что я сосредоточусь на нем и пропущу настоящий, едущий позади.
Наверняка они были с Небес, поскольку кому еще я теперь нужен?
Я поехал кружным путем, делая вид, что пытаюсь оторваться от мини-вэна, но на самом деле отрываться я не хотел, так что не стал демонстрировать им свои лучшие трюки. Долго и нудно вез их по южной окраине города, до автострады на Сан-Антонио, через дюжину перекрестков, а потом по Шорлайн в сторону Стоун Фрут Молл. Интересно было поглядеть, насколько новее выглядели дома в этой части города. Центр Сан-Джудаса смещался, по крайней мере, его деловой центр, а старый добрый деловой квартал уходил в прошлое. Поблизости эмигранты последней волны, работающие в Кремниевой Долине, строили собственный городок из частных домов, обраставший множеством дорогих ресторанов и кафе со столиками на улице под тентами и офисными зданиями, отделанными полированным металлом, будто дорогая фурнитура для ванной.
Как же я ухитрился вдруг стать таким старым, хотя прожил всего пару десятков лет ангелом? Наверняка в прошлой жизни я был изрядным ворчуном и брюзгой. Хотя вы и сами уже могли догадаться.
Я остановился на новенькой стоянке у Стоун Фрут Молл. Если спросить местных, что постарше, они с радостью вам расскажут о том, что эта часть Сан-Джудаса (и вся оконечность полуострова в придачу) когда-то была всемирной фруктовой корзиной. Не уверен, что я бы сам выбрал ей такое прозвище, но большие сельские районы обычно не выбирают себе названия. В любом случае, большой четырехэтажный торговый центр построили на том месте, где когда-то располагались самые большие в штате абрикосовые сады. От них осталось только название и цветущие ветви на эмблеме центра, да, может, дорогие сухофрукты в вакуумной упаковке в подарочных магазинах молла.