Просроченное завтра
Шрифт:
— Полина, там всяко лучше, чем здесь, — Выражение ее лица не изменилось, и он добавил, всплеснув руками: — Да хотя бы не так холодно зимой!
— А я не мерзну! — Вот она и закричала. Но так даже лучше. Растаяла Снежная королева! — У меня теплый свитер! Макс, — теперь она держала его за плечи и трясла. — Что ж так трудно-то напрячь хотя бы одну извилину! Она ж у тебя не пунктиром, мне так казалось.
Он выпрямился, чтобы стать выше нее.
— Ты лучше озвучить, что тебя здесь держит? Огласи весь список, пожалуйста. Только без ля ля. Мать ты уже два года не видела. Деньги тебе отец дает…
— Теперь
Макс попытался ее обнять, как ночью — нежно, но со всей силой. И она не стала вырываться, только голову отвернула, чтобы спрятать губы.
— Но мы-то трезвые, Полин! Ну закончится долбаный январь. В феврале ж ничего не изменится. Здесь будет только хуже. Там даже мокрый снег не такой противный. А язык можно выучить. Или английским обойтись, мне хватало. Чего ты уперлась рогом? Это реальная возможность свалить отсюда.
Полина одернула свитер и стала чуть тоньше и выше.
— А я не хочу никуда валить, Макс! Я актриса. Я хочу играть в театре! Я не хочу сидеть в берлинском клубе и ждать, когда ты наиграешься.
— Вот именно, что ты актриса! — Он удвоил хватку, боясь, что она вырвется. — Будешь и там стихи читать. Там же много русских. Может, и театры даже есть, не проверял. Полина, ну разве в этом проблема?
Она толкнула его обратно к дивану. С такой силой она обычно накидывалась на него в порыве страсти. Но сейчас на подушку упал он один. Она нависла над ним темной демонессой.
— Нет, это как раз не проблема! — шипела она, склоняясь к нему, точно для укуса.
— Проблема, что ты не понимаешь, что мне нужно. Вернее, не хочешь понять. Даже не пытаешься!
И она выпрямилась, но он тут же подскочил и не дал ей отойти к двери.
— Полина, тебе нужна уверенность, что в девять вечера к тебе не подвалят пьяные отморозки. Вот что тебе надо!
— А то в твоем Берлине их, типа, нет?!
Макс громко спустил пар и выдал, тряхнув длинной челкой:
— Ну, конечно, есть. Только там есть еще и возможность избежать встречи с ними, а здесь ее нет. Эти уроды везде и на них нет управы. Потому что в форме тебя якобы охраняют такие же ушлепки. Полина, кто здесь сейчас ребенок, я или ты?
Тишина не продлилась и десяти секунд.
— Ну, допустим я! Внучке дедушки Мороза не по роли быть взрослой. Не доводи меня сейчас! У меня закончились взрослые елки, но детские остались. И я хочу дарить детям сказку!
— А я хочу подарить ее тебе! Но здесь у меня нет для этого никаких возможностей. Здесь сама знаешь, что правит бал. Может, конечно, кому-то везет, типа моей сестры, но это исключение, подтверждающее правило.
Полина вдруг шагнула в сторону и уселась на диван прямо на подушку.
— Я думала не говорить, — она смотрела в пол и теребила длинные петли свитера.
— Даня тут пытался приударить за Аленкой. Ну, слово за слово… — Полина поймала взгляд Макса и снова опустила глаза. — В общем, никакое она не исключение. Она спит со Стасом. В общем, не мое это дело… И не твое тоже, она девочка взрослая…
Макс отвернулся и сгорбился. Когда эта мысль приходила на ум ему самому, она не казалась
— Действительно плевать. Ей не шестнадцать. И нам с тобой тоже. Почему же мы, как идиоты, не можем поговорить без эмоций?
Он сел рядом. Снова плечом к плечу, но это прикосновение не разжигало сейчас ни желания, ни ум. Было очень холодно без футболки. И без понимания со стороны Полины всей безвыходности ситуации. Он нагнулся за футболкой и натянул на ледяное тело.
— Полина, съезди со мной один раз, а?
Она покачала головой.
— Отпуск у меня только летом. Я не буду отказываться ни от съемок, ни, тем более, от ролей. И я реально не хочу уезжать. Где родился, там и сгодился, как говорят…
Макс вскочил и шарахнул по воздуху кулаком.
— Так какого хрена ты не вернулась в Иркутск, а торчишь у нас в Питере? У вас там театров, что ли, нет?!
Она подняла на него стеклянные глаза, в которых он видел только свое отражение.
— Макс, ты хочешь ругаться? А я нет. Ты хочешь уехать? А я нет. Ты хочешь, чтобы я ради тебя бросила все, к чему шла столько лет? А я нет. Ты веришь, что мы при таком раскладе можем быть вместе? Я — нет.
Она поднялась, схватила с крючка сумку и взялась за ручку двери:
— Я тебя спросила тогда, готов ли ты к серьезным отношениям? — она продолжала стоять к нему спиной. — Ты сказал — да. И лишь потому я пустила тебя обратно в свою постель. Иначе могли бы ограничиться единичным перепихом. Ты мне наврал. И мне больно.
Она хлопнула дверью, спешно оделась и побежала вниз. Макс задержал ее почти на полчаса, а через час она должна была быть у Кирилла. Это решение далось ей через череду бессонных ночей. Еще до возвращения Макса она пришла на прием к Николаю Евгеньевичу с просьбой устроить ей встречу с Кириллом.
— Я могу сыграть роль работницы собеса, — начала она.
— Я не сомневаюсь, — остановил ее врач, коварно улыбнувшись.
Он не стал разбираться в ее мотивах. Просто дал телефон. Она купила конфеты, фрукты, икру и открытку — нормальный новогодний набор. Возможно, икра в нем лишняя, но можно сослаться на богатого спонсора. Она договорилась со знакомой медсестры Тани. Они пойдут к Кириллу вместе, и если его матери не окажется дома, она тоже войдет. Ей хотелось собственными глазами убедиться, что с ее заступником все в порядке. Полина понимала, каким глупым кажется ее план посторонней девушке, но что она могла поделать — хозяйка непременно узнает жертву и не пустит на порог.