Простак в стране чудес
Шрифт:
– Обед! – проговорил Мэрвин и, фыркнув: – Фу! – снова закрыл глаза и погрузился в освежающий сон.
Тон Мэрвина свидетельствовал, как понял Простак, что актер о еде не очень высокого мнения, но разделить такое презрение Простак никак не мог. Он с самого завтрака ничего не ел, и с каждой минутой потребность подкрепиться все росла. Когда желудок начал издавать глухие жалобные шумы, ему пришла в голову замечательная идея – воспользоваться сном хозяина, тихонько убраться из дома и поесть где-нибудь в одиночестве. Если приятель приглашает
Приступая к действию, Простак встал, намереваясь улизнуть, но комнату тут же огласили странные булькающие звуки, как будто бы какой-то гигант поблизости принялся полоскать рот. Между Простаком и дверью вырос Тюльпан, многозначительно глядя на гостя. Даже начинающий физиогномист не затруднился бы разгадать выражение его морды – пес готов мгновенно реагировать на любую подозрительную выходку. То, что желание Простака покинуть дом подпадало под подозрительную категорию, было тошнотворно ясно.
Простак попытался подыскать нужные слова.
– Хороший песик, – проговорил он. – Ты ведь меня пропустишь?
Зверюга моментально изобразил обезумевшую ищейку, подавившуюся рыбьей костью.
– Да ладно-ладно, – неуверенно пробормотал Простак, – я же просто спросил.
Было без четверти девять. В четверть двенадцатого Мэрвин сел и потянулся, свежий и отдохнувший.
– Великолепная штука – сон, – провозгласил он, потянувшись к графинчику и наливая себе аперитив. – Как говорится, штопает дыры забот и скорбей. А как там мой старый Фиппси?
– Да ничего, – отозвался Простак, весьма вольно толкуя факты.
– Повеселился, пока я дремал? Потолковали с Тюльпаном о том о сем? Прекрасный пес, верно?
– О да! Чудесный. А он не опасен?
– Что ты, конечно же, он в полной безопасности. Вряд ли найдется какой осел, чтобы нападать на Тюльпана. У него силы на десятерых, оттого что он чист сердцем. Ладно, Фиппс, а ночка-то катится. Может, выйдем взглянем, что нам может предложить город? Мне говорили, стоит навестить кабаре в «Пьяцце».
– Это было бы здорово!..
– Так вперед! Тюльпан, за мной!
– Но собаку в «Пьяццу» не пустят.
Мэрвин нахмурился. Глаза его сузились, как у героя вестерна, столкнувшегося с угонщиками скота. Больше всего властного человека раздражает, когда кто-то пытается командовать им.
– Как это, не пустят? – пронзительно глянул он на Простака. – Кто, интересно? Ты?
– Нет, что ты!
– Но, честное слово, кто-то такое сказал, – озадачился Мэрвин. – Фокусы акустики, не иначе. Ладно, двинулись! Тюльпан, к ноге! Следующая остановка – «Пьяцца».
Посмотреть
Взмахом руки Мэрвин отослал официанта.
– Никакой еды! – распорядился он. – Только бутылку шампанского.
Простак почувствовал, как желудок у него вскочил на ноги, в изумлении вздернув брови.
– Э… послушай, – проблеял Простак, – а я бы съел почек или бифштекс. Или еще чего-нибудь.
– Нет, не съел бы. Почки? Бифштекс? Это после нашего роскошнейшего обеда? Фиппс, ты не должен поклоняться желудку, – укорил его Мэрвин. – Поставьте бутылку подальше от моего друга, – добавил он, когда официант принес шампанское. – Он у нас парень-миляга, – доверительно и, как всегда, обаятельно пояснил он официанту, – но, видите ли, не знает меры. Хлебает с самого завтрака. Один бокал, Фиппс, так, для компании. Но не больше!
– Но послушай…
На лице Мэрвина проступило опасное выражение.
– Надеюсь, ты не собираешься затевать спор?
– Н-нет…
– Вот и отлично. – И Мэрвин задремал.
Простак решил, что пора все-таки завершать встречу. От дальнейшего общения с крепко подвыпившим идолом киноэкрана он не ждал ни удовольствия, ни выгоды. Ему нестерпимо хотелось удрать.
Готовясь подняться, он подтянул ногу, но в нее тотчас вцепилось крепкими зубами нечто невидимое. Пренебрегая опасностью – а вдруг рассердится? – Простак потряс друга за плечо.
– Да? – шевельнулся во сне Мэрвин. – А, Фиппс, привет. Так и думал, что наскочу на тебя здесь. А кто это с тобой? Фотеринг? Как делишки, Фотеринг? Кстати, я только что вспомнил кое-что полезное. Когда на вас нападает чиновник, смотрите налево, а отпрыгивайте вправо. Этот маневр его одурачит.
Простак поблагодарил, сказав, что непременно возьмет совет на заметку.
– Меняя на минутку тему, – добавил он, – твой пес сейчас под столом. Он вцепился мне в ногу.
Приподняв скатерть, Мэрвин проверил.
– А ведь ты совершенно прав. Он и правда там. Привет, Тюльпаша! И снова погрузился в сон.
Танцы и песни немножко скрасили Простаку вечер, хоть как-то отвлекся. Смотря представление, Простак до какой-то степени сумел пренебречь сварливыми жалобами желудка. Мэрвин спал. Но сон ему перебили. В каждом кабаре есть номер, когда хористки кидаются разными предметами в зрителей. Не обошлось без такого и в этом. Ватный снежок, неотъемлемая часть номера «Зима», угодил Мэрвину в закрытый глаз. А когда он разлепил глаза, второй мазнул его по кончику носа. Хористки, заметив, что гость спит, не стали растрачивать реквизит на более оживленных клиентов.