Прости, если сможешь
Шрифт:
— Так ты трахалась не только с Глебом?
— Ты совсем с ума сошёл? Я же тебе говорю: Глеб меня изнасиловал, а видео смонтировал! А его друзья в это время насиловали Настю.
— Ты можешь сейчас выдумывать всё, что угодно. Тебе никто не поверит.
— Словам — не поверят. А больничным выпискам не поверить будет сложно. Особенно когда характер внутренних разрывов типичный для изнасилования. Я очень жалею, что повелась тогда на шантаж Глеба и отказалась написать на него заявление, опасаясь за твою репутацию.
— Опасаясь за что? Это шутка такая? Да ты меня в такое дерьмо макнула, что моя репутация была намертво
— Я не знала, мне очень жаль, правда. Глеб нам тогда сказал, что если мы будем молчать, то он не покажет это видео никому.
— Но он показал! Я всё видел своими глазами, такое не смонтируешь. И спецы сказали, что видео не фальшивое. Но даже если допустить, что он и правда тебя изнасиловал, чему я не верю ни на секунду, то я тут при чём? Жёстко трахнул? Ну так ты заслужила это, не так ли? Мне кажется, я ещё слишком мягко с тобой обошёлся.
— Конечно, тебе стоило сразу меня убить. Потому что я не просто предоставлю доказательства суду. Я ещё обнародую их в интернете.
— Я не знаю, что ты там за бред себе выдумала, но, если ты посмеешь это сделать, я тебя упеку в психушку и ты дочь вообще никогда не увидишь.
— Не говори “гоп”.
Макс выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью. А я сидела в кухне и беззвучно рыдала. Чем я прогневала бога настолько, что он раз за разом посылал мне такие испытания?
Глава 19
Максим
Выскочил из её квартиры, как ужаленный. Эта тварь смела мне ещё угрожать!
Конечно, она блефовала. Нет и не могло быть у неё никаких доказательств, иначе она предъявила бы их сразу. Обиженные женщины всегда мстят по горячему. Если бы у неё на меня тогда хоть что-то было, она бы не стала прятать это столько лет.
Да и что я ей сделал? Бросил её незадолго до свадьбы за то, что она изменила мне с моим же другом. И не просто изменила, а подарила ему свою невинность, которую я берёг целый год. Зная, как для меня это было важно! И промолчала, тварь. Предполагала, что я узнаю об этом в первую брачную ночь? Выставила меня на всеобщее посмешище. Сука, столько времени прошло, а мне до сих пор больно, будто режет по живому.
Да, перед тем, как бросить, я её трахнул. То же самое сделал бы любой мужик! И судья это поймёт. Я год сдерживался! Разве я не заслужил попробовать её хоть разок напоследок? Согласен, жестковато вышло, но я был на эмоциях. Она должна была понимать! Не дура в конце концов. Не такое уж и строгое наказание за мою растоптанную репутацию, сломанную жизнь и разбитое сердце.
Какое к чёрту изнасилование? Не больно-то она и сопротивлялась. Что-то там скулила, что ей нельзя. Можно подумать, месячные — это проблема. Да, не очень приятно. Но в том состоянии мне было плевать.
И вообще, её слова спустя столько лет для суда ничего не стоили. Очень сомневался, что ей мог поверить. Хотя да, если бы это просочилось в интернет, то репутацию могло мне подпортить. Жёлтые издания возбудились бы, конечно. И рассмотрение дела могли перенести и затянуть на неопределённый срок. Это меня не устраивало. Я надеялся ударить её больно и одним махом стереть в порошок.
Хотелось
Как же я её ненавидел!
Приехал домой взвинченный донельзя. Заглянул к Диме. Он лежал в кровати с телефоном. Опять сказки? Чёрт побери! Чего ещё не хватало этому ребёнку, что он так тянулся к этой шлюхе? Угораздило же сестру отдать его к ней в класс.
Неслышно вышел. Пожалуй, сегодня я был не против, чтобы она ему почитала, у меня не было на это никаких моральных сил — все жилы вытянула эта дрянь.
Залез в бар, налил себе виски. Надо было собраться с мыслями и разложить по полочкам, что она реально могла мне предъявить и что у меня было, чтобы парировать. Попытался восстановить всё, что она мне говорила. Мозг привычно выхватывал из общего текстового потока ключевые фразы, но они никак не складывались в единое целое.
Она сказала, что на Глеба доказательств не было. Конечно, не было, потому что изнасилования никакого не было. Я видел видео, там всё было не просто добровольно, а с большим удовольствием с обеих сторон. Настя, кстати, тоже получила хорошую порцию позитива. Слышал, что некоторым женщинам нравится быть начинкой для бутерброда. У меня такого рода секс всегда вызывал отвращение. Фу, я бы никому не позволил дотронуться до своей женщины, не говоря уже о том, чтобы делить её на двоих, даже шлюху. Я всегда был о Насте невысокого мнения, но на том видео она умудрилась пробить дно. Впрочем, и Аня от неё недалеко ушла. Недаром говорят: “Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты”.
А теперь она заявила, что на меня у неё что-то есть! Что это могло быть? Что такого, из-за чего она собиралась обвинить меня в изнасиловании? Да, я был с ней груб. Но грубость никак не доказать. И не преступление это. Я не бил её, не заставлял делать что-то противоестественное. Я даже предохраняться пытался, хоть и не очень эффективно, как оказалось.
Мозг готов был взорваться. Я метался между двумя крайностями. С одной стороны, очень уж не хотелось, чтобы подробности нашего с ней расставания и единственного секса попали к журналистам или в интернет. Значит, надо было бы с ней поговорить и выяснить, как ситуация выглядела с её точки зрения и что она собиралась мне предъявить, чтобы в нужный момент нанести контрудар. С другой же стороны, я совсем не хотел с ней церемониться, мечтал ударить сильно и сразу на поражение, как она меня когда-то.
На заседание я приехал вместе с адвокатом. В принципе, мог и не приезжать. Но очень уж любопытно было узнать из первых рук, что она там мне пыталась предъявить. Судья у нас был прикормлен, адвокат меня заверил, что сложностей не возникнет. Я предупредил его насчёт возможных провокаций, но он велел не волноваться.
Аня была бледная, явно нервничала, но спину держала. Мне нравилось наблюдать за её волнением, оно меня завораживало. Вот он, час расплаты за тот ад, в который она окунула меня 5,5 лет назад.