Прости меня
Шрифт:
Сама мысль о том, что я его больше не увижу, убивает. Расплавляет железо, превращая в бесполезную жидкость. И даже мысли о том, что больно будет видеть его, меньше пугают. Чем мысли о том, что никогда больше не встретимся.
И чтоб не сводить больше себя ожиданием, приезжаю в столицу на два дня раньше.
Глава 20."Возвращение"
Наташа
В
Жить одной мне не хочется. Тем более я привыкла к шуму общаги. В тех стенах ты никогда не бываешь один, и никогда не бывает тишины.
А её, я как раз боюсь. Тишина — это тоже кома, с которой я могла и не выйти. Тишина — это тот же провал в памяти. Все вокруг тебя знают, слышат и видят. И лишь только ты в тишине, как в коконе. Сам. Одинок. И беспомощен.
И опять пропустив все эти страхи сквозь себя, я понимаю, что сама в одиночестве не справлюсь. И на второй же день, снова возвращаюсь в общагу.
Танюха счастлива, и на радостях даже плакать начала. Прокричав раз сто, что лучше соседки ей просто не найти.
Поэтому ночь перед возвращением в мой собственный ад, я провожу в веселой компании Тани. Мы вспоминаем все приятные моменты нашего первого курса. И пусть в некоторые моменты мне немного грустно. Особенно когда Таня так подробно рассказывает о вечеринке после моего первого выступления. В тот вечер Гордей стащил меня с бочки с пивом, и страстно целовал в губы.
Но я делаю вид, что всё так, же ничего не помню. О том, что я всё вспомнила, никто не знает. И так будет и дальше.
Моё пробуждение наступает почти сразу же с рассветом. И как не пытаюсь, не могу уснуть. Душ и крепкий кофе помогают взбодриться и приготовиться к тяжёлому испытанию.
Делаю лёгкую укладку, макияж. Надеваю бежевую шёлковую длинную юбку, и короткий топ. Босоножки на высокой шпильке. Черная сумочка на цепочке завершает образ.
Вместе с Танюхой выезжаем в институт. Когда такси останавливается и пора покидать салон машины, моя смелость и уверенность рассевается словно туман. Руки начинают дрожать, и внутренняя паника достигает пика.
— Ты как? — интересуется Таня, — Давай постоим, пока я покурю.
Она достает пачку сигарет и подкуривает. Удивительно, но, парковка почти пустая. Точнее не так. Студентов на ней почти нет. Машин же много. Осматриваюсь и понимаю, что ищу всего лишь одну машину. Его. Когда не нахожу, немного успокаиваюсь. Но ненадолго. Когда вижу Тима, паника возвращается. Я должна притворяться и улыбаться ему, как будто ничего так же не помню. Поэтому пересилив себя и свои дрожание руки, поднимаю ладошку и машу ему.
Волнение моё усиливаться, и даже поднимается давление. Мне так страшно. Когда оказываюсь
— Дай мне, — протягиваю руку и забираю у Тани дымящую сигарету.
— Но ты, же не куришь, — возмущается она, но пальцы всё-таки разжимает.
Когда делаю первую затяжку, и этот жгучий ад попадает в лёгкие, мне, а ж легче становится. А ведь можно эту дьявольскую панику погасить, таким лёгким способом. Просто покурив.
— Всё меняется милая моя. Теперь курю.
Сигарета тлеет в руках, когда вижу Тимура, идущего нам на встречу. Руки снова начинают дрожать. Беру ещё одну сигарету и подкуриваю, как раз когда он подходит к нам.
— Привет, — первая начинаю я.
— Привет, — подозрительно тихо говорит он. И с оскалом осматривает меня. Ха! Проверяет. Не страшно. Беру себя в руки и улыбаюсь ему снова.
— Как здоровье?
— Всё отлично, — выдыхаю дым со рта. — Не стесняйся Тимур, если хочешь спросить за память. Спрашивай.
— Вспомнила?
— Нет. Врачи говорят, что чем дольше амнезия, тем менее вероятно, что я вспомню.
Выдавливать из себя для него улыбку, самое сложное. Но я держусь. Спасибо сигарете.
— Но у меня для тебя грустные новости.
— И это, какие же?
— Тебе надо искать новую партнёршу. Я ухожу с команды.
— Почему? Врачи запретили?
— Нет. Я ухожу с команды "Волков" и перехожу в команду "Гладиаторов".
— Почему?
— Не спрашивай. На это есть причины. Но знай, ты был лучшим моим партнёром.
Бросив окурок в мусорку, я подхожу и обнимаю Тима. Его холодные руки моментально ложатся на талию. Он прижимает меня к себе. Паника внутри набирает обороты.
— Черри, как же вкусно ты пахнешь…
Его аромат проникает в меня и мне блевать хочется. Утренний кофе начал бушевать в желудке и тошнота единственное, что я остро ощущаю. Но это такая мелочь, по сравнению со следующими несколькими минутами.
Когда Тимур меня прижал к себе, на парковку заехала чёрная машина. Она остановилась всего в трёх парковочных местах от нас. Двери хлопнули, и уже через десять секунд я увидела его.
Почему я знаю, что десять секунд? Потому что с момента как Горский заехал на парковку, моё сердце остановилось.
Улыбка, которую я натягивала для Тимура, исчезла с лица. А когда он посмотрел в мою сторону, я и дышать перестала.
Молния с его глаз, попала в моё раненое сердце и вместе с громом разорвала его. Неосознанно, я выставила руки между собой и Тимом, в попытке оттолкнуть его. Но он держал меня крепче, чем мне бы хотелось. А ещё, через десять секунд — это уже не имело значения. Потому что Гордей, осмотрев меня с головы до ног, просто отвернулся и ушёл в сторону своего корпуса.