Прости меня
Шрифт:
"Граждане, отойдите!
Зашкаливают машины",-
не жалея мощности и сил
кричали постовые в рупоры.
В небе чёрный ворон кружил,
людей кусали комары.
Все шумят, кричат,
кто-то тянет медика за халат.
Много женщин одиноких
со слезами на глазах.
Шум и плач у прохожих
вызывал непомерный страх.
Попасть в больницу Припяти -
народа
и не узнать, и не подойти -
милиция очень строга.
Мне повезло, знакомая медсестра
по больнице города Остра.
Прошу её: "Только посмотреть!..
А вдруг настигла его смерть?"
"Пропустить не могу!
–
сказала в халате строго, -
Там больных очень много.
Со всеми с ними плохо.
И с твоим очень плохо".
"Пожалуйста, только на минутку!"
"Ладно. Побежали!"
"Люда! Людочка! Узнай!" -
вдогонку знакомые кричали.
В палате мужа увидала,
под капельницей лежал.
С испугу не узнала.
Чёрный-чёрный -
я думала он в саже.
Отёкший, опухший -
мне поплахело даже.
Жалко и обидно -
весь поседевший,
почерневший -
глаз почти не видно.
"Люди отравились газом!-
медсестра Петрова
повторила снова,-
Больные отравились газом!
Нет выхода иного -
больным надо срочно молока!
Много молока -
желательно парного".
Кстати, о радиации никто -
не сказал и слова.
Я с Таней Кибенок,
её муж в одной палате,
на машине её отца
мы быстренько в село.
От парного молока
пожарных тошнило и рвало,
как в лихорадке
знобило и трясло.
В десять часов по Припяти,
как утренний ветерок
пронёсся слух с юга на восток,
от радиации и травм
умер оператор Владимир Шишенок.
У ядерного реактора от мук
скончался Валера Ходемчук.
Остался под завалами -
навеки-вечные... один на один...
с ураном и его нуклидами.
Люди, узнав о радиации,
заволновались тревожно-скорбно.
Пошли слухи об эвакуации -
необходимой, срочной.
Из уст в уста шла молва,
возникали споры.
Везде... и здесь и там...
одни и те же разговоры.
"На атомной станции авария!
Всю землю накрыли
рентгены, радиация!"
"В округе всей -
будут тысячи смертей".
От
утопили все науки.
Я на шестом месяце
беременности была.
Своим здоровьем свою кровинку,
как зеницу ока
берегла жизнь нашему ребёнку.
Мой Вася-Василёк
любимый мой цветок,
жертвуя собой,
за нас двоих переживал,
мне совет давал
с болью и тревогой.
"Люся! Моя роднулька!
Уезжай к родителям в Кривушу.
Спасай себя и нашего ребёнка.
Спасай, кровинку нашу".
"Как же так? Нет родной!
Без тебя я не могу.
Тяжело быть одной -
без тебя, мой хороший, я умру".
"Подумай хорошенько -
не спеши!"
"Хорошо. Принесу молока -
потом решим".
Плохи дела, меня в санчасть
не пустили вечером.
Милиция раз и навсегда -
перекрыла все дороги,
не ходили в Припять
автобусы и поезда.
Город Припять заполонили
военные автомобили.
Прошёл слух...
Йодистые препараты -
защита от радиации.
Вмиг йод
в аптеках города
раскупил народ.
Только военные ходили
в респираторах,
в хим защите и плащах.
А горожане не спеша,
как обычно и всегда,
продукты из магазина
несли открыто,
каждый, кто как хотел,
всё в авоськах,
всё в кульках.
В Припяти хим подразделения
начали дезактивацию.
Смывать, сметать -
собирать и хоронить радиацию.
Солдаты поливали из АРСов
улицы раствором,
мыли дороги и тротуары
белым порошком.
Все улицы в белой пене,
чистота и блеск кругом.
Вечером сообщили населению -
город Припять весь
на трое суток временно
эвакуируют в лес.
Всем взять с собой
только самое необходимое,
что у каждого в квартире есть,
но обязательно документы
и в дорогу, что-нибудь поесть.
Многие даже обрадовались -
ходили, улыбались.
На природе отдохнём -
потанцуем и споём.
Прекратились раздоры, споры -
люди взяли
заготовки на шашлыки,
магнитофоны и гитары.
Плакали только те