Прости меня!
Шрифт:
— Что ты собираешься дальше делать? — задал я, наконец, вопрос который давно назревал.
— Рожу, подожду пока окрепнет малыш, и поеду к его отцу. — ответила она, нежно поглаживая живот.
Любит это дитя не меньше его отца, с гордостью за дочь отметил про себя я.
— И правильно, за свое счастье надо бороться! Мне с тобой поехать? — интересуюсь, хотя заранее знаю ее ответ.
— Нет, пап, я сама! Мне просто надо знать наверняка. Если он женился, я его даже не побеспокою, но я должна
Я только кивнул, понимая ее чувства. Как отцу, мне хотелось набить этому Борису морду, но как друг и наставник, я одобрял ее решение и был готов ей помогать.
Подойдя к ней сзади, я встал за ее спиной и прижал ее к себе. Положив при этом одну руку на живот, где рос мой внук.
— Привет, кроха, это я твой дедушка! — в ответ я почувствовал сильный толчок в руку. Здоровается! — Замерз? Давай маму в дом загоним? Наверняка же она тебя даже не покормила?
Опять толчок, а моя девочка с улыбкой смотри на меня.
— Пап, я тебя люблю! — говорит она, а потом, нахмурив лобик, добавляет — и я его кормила два часа назад, только у меня молоко с батоном кончились!
— Так я схожу! — предложил я радостный, что кажется, смог ее вытащить с балкона.
— Ты же с работы и очень усталый! — покачала она головой — Прости, что от меня одни неприятности! Я сама схожу, мне полезно!
Улыбнулась она нежно и высвободившись из моих объятий ушла с балкона.
— Ну и? — спросила Мариша, становясь рядом.
— Она хочет съездить к нему — ответил я, не глядя на нее.
— Этого нельзя допускать! Она же себе сердце разобьет так! — испугалась жена, услышав мои слова.
— Мариш, ей это нужно и не нам ей мешать! — покачал я головой, наблюдая, как моя принцесса выбегает из дома в своей тепленькой курточке и бежит в сторону магазина. Даже беременность не сделала ее менее подвижной и юркой.
— Ладно, вас же все равно не переспоришь! — пожала плечами жена, а потом вдруг добавила — Виталий сделал Лизе предложение.
— И как? — спросил я, думая о второй дочери. Приехал два месяца назад и вот результат! Еще один внук, хорошо, что хоть предложение сделал.
— Согласилась, он вроде собирается приехать твоего разрешения просить — улыбнулась жена.
Я улыбнулся в ответ и, повернувшись к ней, обхватил ее руками за талию, притянул к себе.
— Пусть приезжает — а потом добавил — Вот же, отпустил двух дочерей на стажировку, а теперь не знаю, куда руки девать! Так и хочется выпороть обеих! Это надо же, внуков и без мужей!
Мариша только рассмеялась, наблюдая, как в подъезд входит молодой и красивый парень. Сердце у женщины екнуло, и сказало, что теперь все будет хорошо. А когда через минуту позвонили в дверь и открывшая Лиза радостно воскликнула:
— О, Борис, привет! — сомнений у женщины
— Пошли разбираться. — улыбнулась она мужу и они оба вышли в коридор.
— Да все с ним нормально — улыбнулся их средней дочери молодой человек. Да только улыбается одними губами, не глазами, отметил отец семейства — Я к Диане приехал, мне бы ее увидеть.
— И какие же планы у вас в отношении моей дочери? — спросил я сурово, прекрасно зная, как страшен сейчас мой голос.
Наши взгляды встретились. В моем — вопрос и строгая решимость. В его — страх, решимость добиться своего, тоска, любовь и маленькая, робкая надежда.
— Я собираюсь жениться на ней, и я люблю вашу дочь! — ответил он мне решительно и серьезно, а я понял, что парень не шутит и пойдет до конца.
— Ох, набить бы тебе морду, парень, но я подожду пока вы не поговорите. Она ушла в магазин, скоро будет.
Мы смотрели в глаза друг другу. Я видел, что он понял и приял мои слова как недовольство им и признал, что я прав. Это мне понравилось, но еще больше мне понравился его ответ.
— Тогда я ее встречу!
Я только кивнул и парень исчез. Мне же оставалось вернуться на балкон и наблюдать за этой встречей и при необходимости вмешаться. Мне понравился этот парень. И я очень надеялся, что у дочери все будет хорошо.
Я шла по улице и думала только о батоне и молоке в моем пакете. Вот интересно, даже мысли о Борисе не так тревожат душу, когда я думаю о куске белого хлеба и стакане молока. Вот и сегодня я бежала домой, мечтая об этом, когда услышала оклик.
— Колючка!
Резко обернувшись на зов, я увидела его. Он стоял, прислонившись к стене, усталый и какой-то несчастный, но в его глазах светилась любовь и нежность.
А когда он увидел меня и заметил мой животик, в его глазах появился восторг и неверие.
— Мой? — прошептал он одними губами, бледнея.
Я только кивнула, а в следующий миг уже была в его объятиях, и Борис кружил меня по улице.
Сумка выпала из моих рук. Сейчас я была счастлива. Он здесь, приехал, и не важно, что возможно на час и проездом. Просто это он, рядом со мной, а завтра будет завтра.
Хотелось смеяться, но я просто раскинула руки и позволила ему кружить меня. Вокруг шли люди и с подозрением и непониманием косились на нас. Только мне было плевать. Я была с ним, в его объятиях, и этого мне достаточно.
Так он и кружил меня, а устав, нежно опустил на асфальт и, посмотрев в мои глаза, сказал:
— Я поговорил с отцом. Потом ушел от Аллы. Прости, что так долго собирался. Отцу было плохо, и я ждал, пока ему не полегчает. Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Прости меня, родная!