Прости нас, грешных

Мень Александр Владимирович

В псалме поется: «Господи, воззвах к Тебе, услыши мя. Да будет моя молитва, как кадило пред Тобою»[88]. Что это означает? Дым кадильницы, благовонный дым, поднимается к небу. Он обозначает наше сердце — как оно должно подниматься к Господу, как наша молитва должна идти к Нему. Утром, когда встаем и начинаем день, днем перед каждым делом надо призывать Господа, в каждый поворотный момент своего рабочего дня призывать Божие благословение. Когда день кончается — поблагодарить Его за все то доброе, что было, попросить Его прощения за все те срывы, слабости, грехи, зло, которые были в нашей жизни.

Не идет наша молитва, как кадильница, не поднимается вверх. А в основном о чем мы просим? Господи, пошли мне то,

пошли мне это. Не молимся, а только выпрашиваем у Бога. На самом деле ничего дурного нет в том, чтобы просить у Господа того, что тебе желательно, что твоему сердцу хочется. Но ведь нельзя, чтобы в молитве было только одно прошение, только: «Подай, Господи!» Потому-то и напоминает нам псалмопевец, что как дым кадильницы поднимается в небо, так пусть и наша молитва будет молитвой благодарения, радости, восхищения нашим Творцом, Который нас создал, собрал, соединил, спас, Себя отдал, Дух Свой послал, чтобы мы жили.

Потом, когда идет малый вход на всенощной, священник или дьякон возглашает: «Премудрость, прости!» — чтобы мы стояли прямо, чтобы мы были внимательны, сосредоточенны. А какая у нас бывает молитва? Рассеянная. Нам очень трудно сосредоточиться даже несколько минут на одной мысли. Наши мысли похожи на стадо овец, которые без пастуха, без собаки — разбегаются. Что может сделать такой человек по отношению к другому, по отношению к своей работе, по отношению к Богу? Он не может собраться, мысли его бегают. Значит, и молитва, и пребывание в храме — это школа собранности души. Какими должны быть христиане? Чтобы ум был собран, чтобы мы управляли собой.

Господи, прости нас, грешных, что мы ничего этого не умеем или умеем в самой малой степени.

В конце вечерни поется гимн святого Симеона: «Ныне отпущаеши раба Своего, Владыко…»[89] Вы все знаете, что это слова святого старца Симеона, который, дожив до преклонных лет, благодарил Бога за то, что Тот дал ему увидеть, наконец, Спасителя. А ведь нам всем Он дал Его увидеть. Каждый из нас, если имеет хоть искру веры, видел и знает нашего Господа. Но Симеон пришел к концу своей жизни с радостью, с благодарностью, с облегчением, потому что его долгая жизнь была посвящена Богу. Наша жизнь может быть гораздо короче, но можем ли мы сказать в конце ее: «Ныне отпущаеши…»? Можем ли мы оглянуться и сказать: «Да, Господи, как могли — мы Тебе послужили»? Нет, мы служили бесконечной суете, мы расплескали, размазали всю жизнь. Конечно, можно сказать, что у каждого человека есть свои домашние обязанности, свои семьи, свои дела, своя работа — все это есть. Никто и не говорит, что это надо отбросить. Напротив, все эти обязанности нужно христианину выполнять со всем тщанием, всегда перед лицом Божиим, всегда рядом с Ним, всегда в Его любви.

Господи, прости нас, грешных.

Когда начинается утреня, возглашаются слова, опять всем вам знакомые: «Бог Господь явися нам». Что они означают? Бог явился нашим Господом, то есть нашим Владыкой, Тем, Кто в нашем сердце царит. А что у нас царит в сердце? Самолюбие, пустая гордыня, мелкое тщеславие, желание всегда себя выставить наперед, превозносить, показаться лучше, чем ты есть. Мысли нечистые, хульные, которые нам посылает дьявол. Мы не можем ничем этим владеть, все это оказывается сильнее нас.

Господи, прости нас, грешных. Да будешь Ты нашим действительным Владыкой и Господом. И если мы едим или пьем, радуемся или печалимся, приходим в день траура или в день именин или крестин, будь всегда с нами.

Затем мы поем песнопения утрени, в которых говорится о спасении, даруемом Господом, о спасении, о котором говорится в Священном Писании. С первой песни канона и до конца его вспоминается слово Божие, Ветхий и Новый Завет. Хотя большинство из нас невнимательно слушают, не знают, не вникают в текст, тем не менее Церковь призывает нас: внимайте слову Божию,

старайтесь, чтобы оно вошло в ваше сердце. А теперь вспомним, как мы относимся к нему? Во–первых, большинство из вас читает слово Божие мало, редко, невнимательно, невдумчиво. Кто из вас знает хоть какой-то кусок слова Божия наизусть? Наверное, немногие. И, иногда, если и знает, то неправильно, искаженно. В слове Божием для нас сосредоточено все. Это источник жизни и истины, это самое большое сокровище Церкви. Но если мы это сокровище имеем и не пользуемся им, то зачем нам оно? Конечно, можно его читать как простую книгу, но тогда не будет того действия Духа Божия, которое должно быть для нас.

В конце всенощной от лица всех молящихся возглашается повиновение и благословение Богу: «Слава Тебе, показавшему нам свет!» В старину это бывало утром, когда всходило солнце. Мы эту молитву произносим вечером. Но, конечно, речь идет не только о солнце, которое встает, а о свете духовном, который просвещает нашу совесть и наше сердце, о свете, который в нас должен жить и распространяться в мире. Сам Господь говорит: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного»[90]. Значит, каждый из нас должен быть носителем этого света.

Это не наш свет: гордиться нам тут нечем, превозноситься — нечем. Это свет Христов, который просвещает всех. Что есть свет Христов? Это свет Его любви, Его спасения, Его объятий, которые простерты ко всем людям: грешникам и праведникам, а вернее — просто к грешникам, потому что праведников нет. Никто из нас не может считать себя праведником. Все мы грешники, и мы спасемся, только приникнув в вере к Спасителю Христу. Он сказал: «Я пришел призвать не праведников, но грешников»[91]. Нас, живых и реальных людей, мы и есть Его грешники.

Господи, прости нас, что эту веру мы в себе не воспитываем, не углубляем, не делаем ее силой своей жизни, своего труда, своего отношения друг к другу. Там, где нет этой силы, мы и не можем жить по–христиански. А получается так, что мы просто исповедуем христианские взгляды, а живем как язычники.

Господи, прости нас, грешных.

5 апреля 1987

Приди к нам, Господи! (Великий Четверг)

Итак, дорогие мои, сегодня вы собрались здесь в особенный день. День, когда Господь наш, Иисус Христос, основал Новый Завет с людьми, объединился с нами, обещал всегда с нами пребывать, когда Господь разломил хлеб и поднял Чашу, сказав, что «сие творите в Мое воспоминание». Значит, не просто в воспоминание о человеке, который ушел из этой жизни и мы больше его не увидим, а о Том, Кто будет с нами всегда и есть с нами сейчас: со слабыми, грешными, недостойными, но любящими и преданными Ему, приверженными Его слову. День Тайной Вечери — день таинства причастия. Подумайте, что означает это слово — причастие. Мы все причастны к миру: через воздух, пищу, через все, что поддерживает нашу жизнь. Без этого мы не можем существовать. Человек, лишенный этих вещей, страдает и умирает. Мы причастны к миру, и сама природа дает нам все, что нужно. А хлеб и вино всегда означали главную пищу человека. И еще мы причастны друг к другу: связаны узами родства, любви, труда, совместной жизни.

Но сегодня Господь делает нас причастниками Самого Себя. Он отдает нам Свое сердце, чтобы наш труд, наше тело и душа, наша жизнь, все, что в ней есть, наполнились Его Божественной благодатью, Его побеждающей любовью, Его силой. И Он присутствует здесь с нами в этой Священной Трапезе, когда мы подходим к Божественной Чаше, Чаше Христовой. Руками Церкви, руками священника поднимается эта Чаша над престолом, и все вы взываете в этот день устами служащего, призывая Христа–Спасителя, Дух Христов, Дух Божий, чтобы Он пришел, освятил эту Трапезу и был среди нас.