Прости, прощай
Шрифт:
– А Лиза? – спросила Яна.
– Ну, с Лизой случайно вышло. Она споткнулась, чуть каблук не сломала. Я ее поддержал... Ну, слово за слово. Договорились встретиться... Хорошо, что договорились, а то бы я тебя не встретил...
Вильям так смотрел на нее, что ее бросило в жар. Так смотреть мог на нее только влюбленный парень...
– И гулял бы сейчас с Лизой...
– Если бы да кабы... Она, конечно, девушка красивая. С тобой, правда, не сравнить, но все равно... И вообще я Лизе благодарен. Это первая девушка, с которой я сам смог познакомиться.
– Двадцать один год – полное совершеннолетие.
– Да, да... Знаешь, я не жалею, что так много пропустил...
– Чего много?
– Ну, с женщинами... Даже хорошо, что пропустил... Всех пропустил, а с тебя начал. Ты бы могла стать моей первой женщиной...
Он нежно обнял ее за плечи, зарылся носом в ее волосы. И ей приятны были его прикосновения. Хотелось, чтобы он и дальше прижимался к ней.
– А ты бы мог стать моим первым мужчиной...
– Так в чем же дело? Мы можем сделать это прямо сейчас!
– Какой ты быстрый, – отстраняясь, сказала она.
– Ну, зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? Так, кажется, Ленин говорил...
– Не знаю, мы с ним на эту тему не разговаривали.
– А на какую разговаривали?
– Об одном парне говорили. Который не хочет угостить девушку кофе.
– Это я-то не хочу!.. Ты побудь здесь, а я сейчас...
Вильям усадил ее в кресло перед цветным телевизором, к которому был подсоединен самый настоящий видеомагнитофон. Он утопил в нем большую кассету, нажал на какие-то кнопки. На экране замелькали кадры из какого-то заграничного мультика. Придурковатый кот и заумная мышка.
– «Том и Джерри», – пояснил Вильям. – Что-то вроде нашего «Ну, погоди!»... Смотри, я сейчас...
Мультик действительно чем-то напоминал «Ну, погоди!». Та же погоня – кот за мышью, он – тупица, она – умница. Но сколько жестокости... Впрочем, жестокость была такой же веселой и бесшабашной, как и музыка за кадром...
Яна так увлеклась, что не заметила, как в комнату вошел Вильям. Поставил на журнальный столик поднос – две чашечки с дымящимся кофе, два бокала с коньяком, шоколадные конфеты в вазочке, тонко нарезанный сыр с большими дырками, лимон в дольках...
– Чур мне кофе! – насмешливо глянула на него Яна.
– И коньяк...
– Нет, коньяк – Тому, а сыр – Джерри... А тебе – лимон, а то физиономия у тебя слишком довольная. Паук ты, завлек девушку в свою паутину... Смотри, как бы комарик не прилетел...
– Какой комарик? – не понял он.
– Ну, который Муху-цокотуху из лап злодея-паука вырвал...
Она шутила, но Вильям воспринял ее слова всерьез. В мрачном раздумье нахмурил брови.
– У тебя что, парень есть?
– Нет. С чего ты взял?
– Ну ты же про комарика говорила...
– Это же шутка, аллегория...
– Злодей-паук – тоже аллегория? Про меня?
– Ты меня смешишь.
– Но мне
– Тогда пугаешь...
– Может, все-таки есть парень? – еще больше нахмурился он.
– Да говорю же, нет...
– Сколько их у тебя было?
– Вильям, что на тебя нашло?
Он не ответил, но Яна догадалась сама.
– Понятно... Лизка наговорила...
Он вздрогнул, брови распрямились, в глазах отразились испуг и растерянность.
– Да нет... То есть да... Но я ей не верю...
Яне хотелось плакать от обиды, она сдерживала слезы, но голос все же заметно дрожал.
– Тогда зачем эти допросы?
– Это не допрос. Так, к слову пришлось... Ты же сама первая про комарика заговорила...
– Кажется, наш разговор зашел в тупик.
– Да нет, нормально все... Кино будем смотреть. Можно боевик, можно комедию... А еще есть ужасы... Боевики и у нас есть, ну, «Пираты ХХ века» например. Про комедии даже не говорю. А ужасы ты точно никогда еще не видела...
– Видела. Гоголевский «Вий»... И еще «Всадник без головы»...
В детстве Яну очень пугал момент, когда огромная фигура всадника без головы всплывала на ночном горизонте, да еще под ужасную музыку, от которой кровь стыла в жилах...
– Все это детские сказки по сравнению с тем, что ты можешь сейчас увидеть.
– И что я могу увидеть?
– «Зловещие мертвецы». Жуть неземная... Смотрим?
Яна неопределенно пожала плечами. Ужасы так ужасы.
Перевод фильма был ужасным – как будто у переводчика нос прищепкой был зажат. И сюжет незамысловатый. Молодежная компания, на свою беду, решила заночевать в заброшенном лесном доме. Книга мертвых, заклинания, страшные невидимые демоны... Но Яна смотрела фильм с интересом. Страшно было до ледяной жути.
Судя по всему, Вильяму тоже было страшно. Сначала он выпил коньяк из одного бокала, затем из другого. Сходил на кухню, принес бутылку... Она слышала, что сто граммов – не самое плохое лекарство от страха. Но сама пить не стала. Зато Вильям был полон решимости в одиночку расправиться со всей бутылкой. Яне это не нравилось, но энергия ужаса держала ее в оцепенении, поэтому она даже не пыталась остановить его. Да и кто она такая, чтобы блюсти его...
Вильям напивался медленно, но верно. В какой-то момент он подошел к ней, сел на широкий подлокотник ее кресла, обнял за плечи.
– Страшно? – ароматизируя воздух коньячными парами, спросил он.
– Не очень.
Ей не хотелось признаваться в том, что страшно. Как не хотелось, чтобы он ее обнимал. Приятно, но неприлично. Но руку его она с плеча не убрала. А он, ощутив ее податливость, еще ближе пододвинулся к ней. Чуть погодя его рука скользнула с плеча и нагло втерлась в жаркую ложбину под мышкой. Яна промолчала и на этот раз. Хотя и решила одернуть его, если он продолжит наступление на ее невинность. Но Вильям замер. Она понимала, что это всего лишь затишье перед боем. Сейчас он снова пойдет в наступление. И уж она-то молчать не станет...