Прости, я тебе изменил
Шрифт:
"Любуйся!"
А следом на телефон прислали еще и трехминутное видео, и меня заколотило с удвоенной силой.
Попытки отговорить себя не смотреть это проклятое видео ни к чему не привели. Я все-таки воспроизвела запись и всмотрелась на экран.
Возня какая-то была странная на нем. Сама картинка мельтешила и была смазанной, словно фокус не могли поймать. В общем, ничего толкового. Не на что было смотреть.
Но вскоре подключились порывистые вздохи и приглушенные стоны девушки, тем не менее я
Тревога снова дала о себе знать. Ноги ослабли. Они едва удерживали меня. Пошатнувшись, я оперлась о выступ раковины.
— А ты большой мальчик, — проурчал голос девушки из видео, между звуками, похожими на поцелуи, и я замерла в страхе.
— Влезет? — услышала я до боли знакомый голос и едва сдержала себя, чтобы не завыть от сволочной боли.
Слезы хлынули из глаз ручьем, и тогда мой прежний мир разбился на мельчайшие осколки.
— А у тебя правда скоро свадьба? — следом поинтересовалась девушка.
И я услышала гортанный смех Макара. Он эхом пронесся по стенам помещения и проник в воспаленное сознание.
— Правда, а тебя это как-то смущает?
— Меня нисколько, а тебя?
Макар снова рассмеялся. Только на сей раз еще громче.
Этот циничный смех...
Тем самым он обесценивал все, что между нами было. Он словно плевал мне в лицо. В душу. Боюсь, этот смех теперь всю жизнь будет преследовать меня. Напоминать о самом ужасном дне в моей жизни.
Мне бы бежать отсюда без оглядки, удалить это видео к чертовой матери. Я ведь достаточно услышала, все поняла для себя, но я с маниакальным упорством продолжала прислушиваться к голосам. И мучительно медленно подыхать от поганой несправедливости.
— А меня тем более! Опускайся на колени и возьми уже в рот, — жестко скомандовал Макар. — Или ты хочешь, чтобы я кончил тебе в руку? Нет, детка, так не пойдет.
Я крепко зажала рот ладонью, пытаясь удержать внутри крик, разрывающий легкие на ошметки. Стараясь не показать самой себе, как на самом деле звучит адская боль предательства самого дорогого человека. Того, кого я люблю больше жизни.
Какой кошмар... Я не могу поверить...
Ради простого удовольствия мой Макар перечеркнул все то, что между нами было! Это невыносимо больно осознавать.
— А я, смотрю, ты любишь пожестче?
— Угадала. Охренеть как люблю.
Неправда. Это не он. Не мой Макар. Не тот человек, которого я знаю.
Мой Макар — нежный, чувственный и внимательный. А на видео был грязный человек, которым управляло одно лишь примитивное желание. Жажда животного секса.
Но голос... Он точно принадлежал ему. Я бы не смогла спутать его ни с кем. Хотела бы, но...
— Открывай рот! — прорычал он повелительно.
Нет, Макар! Не лишай меня шанса простить тебя! Не делай этого!
— А теперь соси! — процедил
Далее, судя по характерным звукам, девушка фактически давилась его напором, но не останавливалась ни на краткий мир.
Телефон выскользнул из рук, упал на пол экраном вниз, а эти мерзкие звуки буквально стояли в ушах, вызывая внутри лютое омерзение.
Ощущение такое, будто всю с ног до головы вымазали в грязи, от которой мне уже никогда не отмыться.
— Че-е-ерт, — прошипел хищно Макар, застонал. — Да, детка. Вот так. Ты... ты... отвечаю, ты богиня минета.
Оцепенев от леденящего ужаса, я не могла заставить себя пошевелиться. Я захлебывалась горечью, но все, что я могла еще делать — и дальше казнить себя.
За что? Я не знаю, за что он так со мной поступил. С нами. У нас же малыш скоро будет.
— Глотай! — указал он надрывно.
Я уже не видела ничего перед собой. Пелена слез была настолько плотной, что в какой-то момент показалось, я ослепла.
— А у тебя презики же есть? — девушка бросала вызов, очевидно рассчитывая на продолжение.
— Обижаешь, конечно есть, — и он без раздумий принял этот вызов.
Но откуда они у него? Мы ведь не предохраняемся.
Он знал, что сегодня изменит мне. Вооружился заранее.
Я задержала дыхание и согнулась, тщетно пытаясь унять сильное головокружение и подкатывающую к горлу тошноту.
— Ого, ты прям к марафону подготовился. Хочешь остаться со мной на всю ночь? — проворковала девушка.
— Ну ты губу совсем уж не закатывай, это лишь меры предосторожности. Венеричка и дети в мои планы как-то вообще не входят, — отозвался мой жених, забивая последний гвоздь в крышку гроба, в котором он собрался похоронить наши чувства. Доверие. Любовь. Семью, которая у нас могла бы быть.
— А зачем же ты тогда жениться собрался, раз дети в твои планы не входят?
— Да черт бы знал.
Рухнула обессиленно на колени, ощущая как острые осколки разбитого сердца оставляют во мне глубокие кровоточащие раны.
Это конец. Он отравил нашу любовь. Безжалостно растоптал меня и нашего будущего ребенка.
Я не знала, что было бы лучше — потребовать у Макара немедленных объяснений или просто сдохнуть в этом грязном туалете. Заживо сгореть от боли, причиненной им, или помешать Макару, остановить его, заставить одуматься.
И в результате я сделала неправильный выбор — подобрала с пола телефон и онемевшими пальцами кое-как набрала номер Макара.
"Господи, и зачем я только унижаюсь? Что от этого изменится? Разве мне станет легче?" — спрашивала саму себя и не находила ответов.
Противные, длинные гудки били по мозгам точно отбойным молотком. На звонок он не ответил ни с перового раза, ни со второго, что бывало крайне редко.
И тут вдруг я загорелась бредовой идеей. Такое на ум могло прийти только идиотке, у которой отродясь не было гордости. Но тогда я совершенно не задумывалась об этом.