Прости, я тебе изменил
Шрифт:
— Постой, а тебя-то она почему достает? Вы же в отношениях, помолвка у вас намечается, — вымолвила я, не видя во всем этом логики.
— Помолвка? У нас? — брови Макара взлетели к линии роста волос, с иронией в голосе он дополнил: — Интересно, почему я впервые о ней слышу?
— Понятия не имею, — фыркнула я, вспомнив о кольце. Лжец. — Может, тебе стоит обратиться с этим вопросом к Оле? Потому что в офисе об этом говорят все кому не лень.
Макар наморщил лоб, потер образовавшуюся гармошку из
— Нет, пускай думает как ей удобно, — смочил рот крупным глотком чая. — Так будет лучше. И всем вокруг будет спокойней.
Всем, но только не мне!
Странные у них отношения. Отношения ли? Что-то я уже во всем сомневаюсь.
— Это не мое дело, конечно, но лучше бы ты поскорее отвел Оленьку в ЗАГС. Во избежание повторных торнадо в офисе. И лучше чтоб прям завтра с утра пораньше. А что? Колечко у тебя уже есть. Оля перышки начистила как раз. Все звезды сошлись, так что...
— Нет! Я не дам им того, что все они ждут от меня. Уже нет. Плевать я хотел на все! — отчеканил он, словно обращаясь к самому себе.
— Они? — прищурилась я.
Пождал губы, вздохнул тяжело. Его претила данная тема.
— Это все, что я пока могу сказать, — поведал Макар леденящим тоном, напрочь запутывая мои мысли.
— Ни черта не понимаю, если честно, — тряхнула головой, упорядочивая мысли. Губу закусила и, задумавшись, постучала пальцем по подбородку. — По твоим словам, тебя будто бы заставили быть с Олей. Приставили к ней под дулом пистолета. Это же смешно!
Не сдержавшись, я рассмеялась. Ситуация крайне абсурдная.
— Нисколько. Не вижу ничего смешного, — с серьезным видом произнес Макар, буравя меня взглядом.
И было в его глазах что-то такое, от чего я подавилась своим смехом. Отчаяние. Скорбь пугающая.
Откашлялась. Ссутулившись, обняла свои плечи и замолкла в неловкости.
— Эм-м... — подумала извиниться, но вовремя прикусила язык. Не за что извиняться.
И вообще мне пора уже домой. Что-то я засиделась. И разговор уже порядком опостылел.
— Поэтому мне важно потянуть время. Я закрывал глаза на все выходки Ольги, тем самым тренировал терпение на случай безысходности. Но сегодня она перешла всякие границы. Что ей нужно от тебя?
— Что ей нужно от меня? Полагаю, то же, что и тебе — испортить мне жизнь, — ядовито выплюнула и развела руками, скучая по своей спокойной, размеренной жизни. — Вы же два сапога пара!
Макар нахмурился. Ощерился, выражая явное несогласие.
— А если точнее, — нетерпеливо потребовал он, включая дотошного дознавателя.
Выдохлась. И чай уже остыл. Да и не обладал он никакими успокаивающими свойствами.
Отодвинула стаканчик в сторонку, спрятала руки под столиком и неосознанно принялась выворачивать себе пальцы.
Во время нее Макар нашел себе увлекательнейшее занятие. К просвечивающейся ткани сырой блузки изучающе присматривался. Темным взглядом шарил по моей груди. Бесстыдно обводил соски, чуть выделяющиеся из-за перепада температур. На дне его потемневших глаз в секунду поселилось что-то дикое. Примитивное желание вспыхнуло в глубине.
Да как он смеет?
Задыхаясь от наглости, я тотчас сложила руки на груди.
— Сюда смотришь! — резким жестом я обвела свое лицо пальцем. — Или я немедленно ухожу!
Тогда взгляд Макара тягуче прошелся вверх по моей шее. По полыхающему лицу.
Глаза в глаза. Мое возмущение и его мужской интерес столкнулись друг с другом. И ни капли стыда я не различила в нем.
Животное!
— Смотрю, — прищурился он.
Плотнее прижала к себе руки. С мыслями снова собралась.
— А если точнее, твоя невеста реш... — начала было я монотонно.
Напротив раздалось цыканье. Возмущенное. Упрекающее. Макар шлепнул себя ладонью по лбу, заставив меня замолкнуть на полуслове.
— Вот только не надо так называть ее, — процедил он жестко, с нажимом чеканил каждое слово.
Выглядел он крайне напряженным. Вскипел, как вулкан перед самым извержением. Из-за одного словечка!
Пф.
Он бы уже определился.
А то сначала — расскажи, а потом — подбирай слова. Не называй ее невестой.
А как мне ее называть?
И вообще, я заметила одну странность — сам Макар называет Олю уважительно — Ольгой, но в то же время чаще всего я слышу из его уст «она».
Из крайности в крайность...
Сделала вид, что пропустила его замечание мимо ушей.
Пускай раздражается на здоровье. Пускай хоть лопнет!
— Твоя невеста решила, что я устроилась в компанию твоего отца, чтобы приблизиться к тебе, — выговаривала я с чувством, с толком, с расстановкой. А Макар хоть и набычился, хоть и напряг челюсть до скрежетания, проявляя крайнюю степень недовольства, однако внимательно слушал, и пристально следил за моими движущимися губами. — Оля думает, что я хочу... просто мечтаю возобновить наши отношения.
Усмехнулся. Но как-то горько. Сухо.
— Да, у нее необычайно богатое воображение, тут ничего не скажешь.
— Да уж.
Ее "воображение" до сих пор стоит в ушах крикливым визгом.
— А если к нему еще добавить ревность. В какой-то степени это делает ее неуправляемой. Она теряет чувство меры. Вообще не видит рамок.
— Я заметила. Она буквально настаивала на моем уходе, или, говорит, она сама избавится от меня. Каким образом она не уточнила, правда. Просто дала понять, что видит во мне конкуренцию.