Прости, я тебя проиграл
Шрифт:
Рабочий день заканчивался в шесть, засиживаться дольше я не планировала, поэтому с чистой совестью взяла клатч, попрощалась и ушла, даже не заглянув к Максу. Но он узнал, что я ушла, как иначе объяснить наличие знакомого бентли и шофера, ожидавшего меня у двери? Личный транспорт – это хорошо. У меня была машина, но я не часто ей пользовалась, а сейчас и вовсе нет желания садиться за руль: слишком много мыслей, которые будут отвлекать от дороги.
Вадим ждал дома, довольный жизнью, как всегда. Ему точно было плевать, чем я занималась весь день. Конечно, к чему об этом думать, ведь долг отработает любимая и безотказная женушка. А он может и дальше вести себя как заблагорассудится, мудак. Пройдя мимо, я даже
– И много ты сегодня отработала? – ехидно спросил Вадим в мою спину. Я даже перестала подниматься, остановилась посреди лестницы и холодно посмотрела на него сверху вниз.
– Достаточно. – Заметила, как дёрнулся угол его рта, а глаза прищурились. Надо же, неужели ревнует? Или это просто реакция самца на другого, пользующегося его самкой? Он так и не придумал, что ещё сказать, а я не стала ждать. Только оказавшись в нашей, в моей теперь, спальне, прижалась к двери и закрыла глаза. Нет, я не робот, и жить в постоянном страхе не смогу. Почему нельзя просто сбежать, бросить всё, скрыться? Я никогда не жила одна, и страх оказаться на улице без денег и без поддержки пугал даже больше, чем Макс с его повышенным либидо. Это только звучит просто: всё брось и уйди. А на деле получается, что удавку с шеи не сбросить, только туже затянешь, если попробуешь.
Смахнув слёзы, я глубоко вздохнула. Ничего, прорвусь. Выцарапаю себе свободу, а потом забуду обо всём, как о несбывшемся кошмаре. И всё-таки было горько и как-то по-детски обидно: почему именно Макс? Зачем он так со мной? Неужели та обида проросла так глубоко? Но простой отказ не стоит такой жестокости и унижения. А Макс никогда не был мстительным, это я точно помню. Тогда зачем?..
Есть не хотелось, но я заставила себя поужинать, сидя на кухне и прислушиваясь к голосам: Вадим смотрел какой-то фильм. Сколько времени потратила на него, сколько терпела и прощала, и ведь даже не из любви, из дурацкого чувства, что я ему должна. Что всем должна: сначала папе, потом мужу. Меня никогда не считали человеком, так, придатком, вещью, которую надо грамотно и вовремя использовать. Что папа, что Вадим просто заткнули мной брешь в тонущем корабле. А я позволила.
– Что ты здесь забыл? – задумавшись, не услышала, как Вадим поднялся наверх. И вот, теперь он лежит на кровати, нагло улыбается и играет бровями.
– Это наша спальня, Ленуся. Или ты ждала, что я перееду в гостевую?
– Ты прав, туда перееду я. – Я пожала плечами и пошла в гардеробную, но только успела достать халат и шёлковую пижаму, как Вадим впился мне в плечо и резко развернул.
– Ты никуда не пойдёшь, ты моя жена!
– И что, хочешь исполнить супружеский долг? – насмешливо спросила я. Страха не было, ведь Вадим раньше никогда не прибегал к силе, но видимо, мысли о том, что делал со мной Макс весь день, совсем лишили его разума. Толкнув к стене, он навис надо мной, вжимаясь в тело своим: твёрдым и сильным.
– Ты моя жена, – повторил он, лихорадочно шаря глазами по моему лицу. – И будешь раздвигать передо мной ноги тогда, когда я захочу.
– Вчера ты не был таким смелым, – выплюнула я. – Забыл, что теперь не имеешь права меня касаться?
С наслаждением я смотрела, как он бледнеет от ярости, но меня уже несло, не остановить.
– Ты продал меня, и теперь мои ноги раздвигаются по приказу другого мужчины. Столько раз, сколько он скажет. А если тебе хочется секса, подрочи. Или найми шлюху.
Я оттолкнула его, и Вадим, явно не ожидавший такого напора, отступил к полкам. Воспользовавшись его замешательством,
– У меня есть своя шлюха, – прорычал мне на ухо и вдруг резко нагнул вперёд, прижимаясь возбужденным членом. Грёбаный извращенец.
– Если ты это сделаешь, Макс завтра же обо всё узнает. – Я очень старалась, чтобы голос не дрожал. Даже не думала, что это сможет его остановить, но Вадим вдруг отпустил меня и даже оттолкнул от себя. Не удержавшись, я упала, больно ударилась плечом и подтянула руки к груди.
– Когда ты вернёшься ко мне, я заставлю тебя пожалеть об этих словах, – тяжело дыша, проговорил он. Хлопнула дверь в спальню, я осталась одна. Поджав колени, так и лежала, давясь слезами. Неужели он думает, что я захочу с ним остаться после всего, что произошло и продолжает происходить? Каким конченым мудаком надо быть, чтобы считать, будто вокруг него вертится весь мир? Даже поверить в это не получалось: Вадим так уверен в себе и своей власти надо мной, что искренне верит – я никуда не денусь. Всхлипнув, я вдруг рассмеялась, звонко, истерично. Перекатилась на спину, продолжая хохотать, размазывая слёзы по лицу. Вадим даже выглянул из спальни, но, увидев меня на полу, что-то глухо, презрительно бросил и снова закрыл дверь. А я смеялась, смеялась, смеялась, чувствуя, как с каждым вдохом становлюсь свободней. Не от него, от него я так быстро не избавлюсь – от себя прежней. Покорной, услужливой, удобной. Не буду больше удобной. Никогда и ни для кого.
Охваченная новым чувством, внутренней лёгкостью, я не вспоминала о Максе пока не легла в кровать. Странно, но первая мысль, связанная с ним, была не о нашем договоре, а о том, что теперь придётся рано вставать, ведь у меня есть работа. Поставив будильник, нахмурилась: ещё одна монета в копилку моих к нему претензий. Рано вставать я не любила с детства.
Встав на час раньше, я долго выбирала, в чём идти. Теперь ведь надо соблюдать дресс-код, или всё-таки меня это не касается? Касается, конечно, придётся соответствовать. Злорадно улыбнувшись, я достала фиолетовую юбку-карандаш, чёрную шёлковую рубашку и чёрные туфли на высоком каблуке. Если Максу захочется задрать юбку, придётся потрудиться. Повинуясь порыву, надела чёрные чулки, а вот трусики решительно оставила дома. Пусть считает это проявлением покорности с моей стороны, плевать: я не собираюсь изгаляться, стаскивая их в машине. Хватит шофёру вчерашнего представления. Он уже ждал, кто бы сомневался. Но сегодня, прежде чем открыть дверь, вдруг заговорил.
– Простите, я вчера не представился. Дмитрий.
– Елена, очень приятно, – машинально ответила я. Вчера как-то не до разглядываний было, а ведь он очень даже ничего. Лет сорока, может, чуть меньше. Подтянутый брюнет с бледно-голубыми глазами. А ещё – приятно молчаливый. – Как давно вы работаете на Макс… Максима Эдуардовича? – Понять бы, сколько ему известно из нашего договора.
– Три года, – Дмитрий открыл дверь, давая понять, что на дальнейшие расспросы отвечать не станет. Да я и не собиралась ничего больше спрашивать, у меня есть человек, который ответит, если возникнет необходимость.
На этот раз Макс не писал, хотя я ждала. Правда ждала, даже заготовила несколько ехидных ответов на его просьбу снять бельё. Стало как-то обидно, что ли?.. Хотя чего обижаться, теперь он точно знает, что я никуда не денусь, как же – официально на него работаю. Сегодня сотрудники смотрели уже не так внимательно, многие даже кивали, заметив. Приятно. Интересно, а Макс уже на месте? Конечно, он был на месте, кто бы сомневался. Весь такой деловой, важный, он расхаживал по кабинету, разговаривая по телефону – дверь была открыта, я не подглядывала, честно. Увидев меня, он коротко кивнул и отвернулся.