Прости за любовь
Шрифт:
Нет, не сейчас! Я должна быть сильной! Хотя бы раз!
Вздрагиваю, дергаю руками, освобождаясь из цепкого капкана его рук. Делаю два шага назад, пытаясь увеличить между нами дистанцию.
– Зачем ты говоришь мне все это? – делаю еще шаг назад и заглядываю в серые глаза. В них по-прежнему лед, наверное, этого никогда не изменить. Весь он соткан из холода и невозмутимого спокойствия.
– Потому, что это правда.
Короткая фраза, сказанная хорошо поставленным голосом. И почему я думаю о таких мелочах в столь ответственную минуту? Наверное, потому, что я никогда не считала себя ровней этому человеку.
– Это не может быть правдой, - выдыхаю устало.
Не может же он не замечать, насколько мы разные? Моя мама сказала бы, что мы из разного теста. И она была бы чертовски права! Будто, я могу поверить в то, что для него мое положение в обществе не имеет значения? Всем все равно? Не думаю. А ему все равно? Конечно же, нет!
Мужчина нервно провел рукой по волосам, выдавая волнение. Но почти тут же взял себя в руки и, повернувшись, уже сияет привычным спокойствием.
– Ты нужна мне, - важные слова, сказанные холодным тоном.
В устах любого другого мужчины они бы прозвучали убедительнее. С ним же все сложно. Я никак не могу отделаться от мысли, что все происходящее между нами, - это нелепая игра, и мы оба не понимаем каким может быть итог. Мы просто увлеклись, пытаясь отвлечься от своих проблем.
– Нет, тебе нужна не я, - заключаю с болью в голосе. – А совсем другая женщина.
– И какая же? – хохотнул мужчина как-то нервно. Арктический взгляд впился в мое лицо, а на скулах заиграли желваки.
– Кто-то твоего круга, - мой голос противно зазвенел на последнем слове. Самый страшный страх, который мучает меня все последние недели, вырвался на свободу в этом, почти, вопле.
Руслан подошел ко мне настолько близко, что лацкан его пиджака касается ткани моего платья. Не касаясь, он смотрит сверху-вниз, давит властной аурой. Колени подгибаются, и хочется вжать голову в плечи. Если еще утром этот мужчина был почти своим, родным, то сейчас передо мной снова глыба льда, которая пугала до ужаса все годы, что знаю его. Испуганно заглядываю в холодные глаза, пытаясь отыскать там теплые чувства. Но нет, этот мужчина не умеет любить. Он просто имеет меня, потому, что может это делать.
– Раздевайся, - звучит холодный приказ властным тоном.
Послушно тянусь к застежке на спине, расстегиваю ее дрожащими руками. Стягиваю платье с плеч, оно падает на пол. Мужчина скользит взглядом по обнаженной груди, сглатывает.
– Белье тоже, - следующий приказ.
Кожу покалывает, соски напряглись, отвердев. Мое тело давно принадлежит ему, и это нельзя отрицать. Я превратилась в куклу, игрушку, с которой он может делать все, что захочет. И даже упрека в ответ не получит, потому что я безропотно приму все, что придет ему в голову. Послушно снимаю трусики и поднимаю взгляд.
Серые омуты загорелись опасным блеском. Наверное, мне нужно быть осторожнее, не позволять помыкать мной. Но я, как под гипнозом, просто вглядываюсь в зрачки, которые на глазах становятся все темнее.
Не церемонясь, мужчина подхватывает меня под ягодицы, усаживает на стол. Бутылки с выпивкой и посуда летят на пол, с громким звоном разбиваясь вдребезги. Вздрагиваю, вскрикнув от испуга. Но, кажется, мужчину моя реакция только забавляет. Язвительная усмешка кривит его губы. Он вклинивается
Всхлипываю, выгибаясь ему навстречу. Мне хочется больше, хочется касаться его. Обхватываю голову мужчины, на что тот отвечает резким перехватом моей руки. А раньше ему нравилось, когда я так делаю… но в этот раз он запрещает мне даже такую малость.
Поднимает голову, испепеляя взглядом. Зрачки стали совсем черными, черты лица заострились. Яркой вспышкой остатки разума озаряет здравая мысль о собственном спасении. Но она тут же гасится огненным жаром, отравляющим кровь и заставляющим подчиниться. Глядя мне в глаза, мужчина расстегивает брюки, спускает их вместе с бельем. Обхватив мои бедра, он дергает меня к себе, устраивая так, как ему удобно. Резко входит, почти до боли, разгоняя возбуждение по телу. Вскрикиваю, закатив глаза и опускаясь спиной на стол. Холодная поверхность обжигает разгоряченную кожу, а горячие руки на моих бедрах впиваются раскаленным железом, сжимая нежную кожу до боли.
Руслан опускается сверху, наклоняясь к моему уху.
– Никогда не говори со мной таким тоном, - шипит он, вызывая, леденящий душу, страх.
Инстинктивно сжимаюсь, сладость момента сменилась горечью. И, когда мужчина начинает двигаться, я почти ничего не чувствую. Это даже не секс, а показательное воспитание. Если я нужна ему только для этого, то как убедить себя, что меня это устраивает? Послушно жду окончания пытки, изо всех сил сдерживая рвущиеся слезы.
Мужчина замер, хрипло застонал мне в ухо. Хочется оттолкнуть его, и не хочется одновременно. Пусть ему все равно, но для меня все иначе. Я размечталась, представляя его своим, а теперь слишком больно возвращаться в реальность. Никогда он моим не станет, потому что это невозможно. И самое ужасное – что я совершенно ничего не решаю. Есть только он и его планы. Его желания и фантазии.
Это понимание отравляет, вызывает чувство брезгливости к самой себе. Еще никогда, за все время, что мы вместе, я не чувствовала себя настолько безвольной и слабой. Не знаю, как вернуть себе чувство собственного достоинства. Но я точно знаю, что именно такой, раздавленной и покорной, нужна этому человеку.
Глава 31
Как я могла упустить этот момент? Почему не обратила внимание раньше? Не мудрено, с моим-то везением и тугодумием.
Вчера я наткнулась на упаковку тампонов, которые взяла с собой, когда собирала вещи перед переездом к Руслану. И, посчитав дни, осознала, что вообще не могу сказать, когда у меня были месячные в последний раз. Раньше я строго следила за циклом. Но гибель Димы отодвинула эти заботы на задний план. Я просто забыла о такой банальной вещи, и перестала считать дни.
Устало выдыхаю. Только и остается, что вздыхать. Я была у врача, и теперь в сумочке лежит первый снимок моего малыша.
Медленно иду по городу, захожу в парк. Мне совсем не хочется возвращаться домой. Знаю, что придется сделать это, рано или поздно. Но, как последняя трусиха, все оттягиваю знаковый момент. Конечно, я бы не осмелилась идти к Руслану с новостью о беременности, не будучи в этом уверенной. Нужно сказать ему. Но мне страшно.
Бреду по парку. Срываю свежий листок с дерева, кручу его пальцами.