Прости за любовь
Шрифт:
Достаю бумагу и карандаш, делаю несколько набросков. Несмотря на темноту за окном, которая становится все гуще, мне не страшно. Я слишком увлечена делом. Поэтому свет даже не включаю. Так, только старинный торшер, который, непонятно каким чудом, все еще работает.
Услышав стук, я вздрагиваю. Вот дурочка! Мало ли, что могло хрустнуть! Да хоть проводка на стене, завтра рабочие разберутся! Но стук повторился, потом еще раз. А затем, и вовсе, раздались приглушенные шаги.
Сердце ухнуло в пятки, страх сдавил горло. В своей беспечности
Зажмурив глаза и проклиная собственную тупость, я путанно шепчу слова молитвы. А тем временем, шаги становятся все громче и громче. Вот они уже за дверью. Вот и ручка, скрипнув, провернулась.
– Кто здесь? – хотела рыкнуть грозно, но получился лишь жалобный писк нервной дамочки на грани истерики.
Глава 14
В дверном проеме появилась бородатая голова, и я заорала, что есть силы. Коронное «Пожар!» даже не вспомнилось. По старинке, теряя бешенное количество нервных клеток в секунду, я визжала, пока не охрипла.
Вот и смерть пришла, не иначе! Почему же в таком ужасном виде? А где коса? Ой, только косы и не хватает! Мамочки!
– Ты чего орешь? – раздается вдруг раскатистый бас. – Я ж ничего тебе не сделал.
Вопрос резонный. И логичный. Если бы не антураж, и не седая борода, то и страха бы не было.
На протяжном хрипе резко замолкаю, и только пялюсь на незваного гостя, вытаращив глаза.
– В-вы к-кто т-такой? – прохрипела жалобно.
– Меня Иван Кузьмич зовут, – говорит голова, – можно просто дядя Ваня.
Прижав руку к груди, изо всех сил стараюсь успокоиться. Сердце готово выпрыгнуть и ускакать подальше от греха. Кожа покрылась мурашками, и, даже, волосы на голове чуть приподнялись. Явление, называется, дяди Вани народу. И с моим везением, именно мне довелось оказаться в первом ряду встречающих.
– Что вы здесь делаете?! Уходите немедленно! – звонко пискнула, почти, как мышь при смерти.
Было бы неплохо на этом моменте взмахнуть рукой в сторону выхода. Мол, проваливай отсюда. Но сейчас я не в том состоянии. Ноги еще холодит от ужаса. Хоть и обещал дядя Ваня ничего мне не делать, но страшно до жути.
– Я не могу уйти, – говорит простодушно дядя Ваня. Он прошел в комнату и уселся на стул. – Да ты не бойся меня, дочка, не обижу. Я давно уже живу в этом доме, не ожидал кого-то увидеть в такую непогоду.
Зубы стучат от страха, а сознание на грани обморока.
– Как это?.. – мямлю, – живете?
Вот так новости! Я тут, блин, ремонт делаю уже не первую неделю, а он живет. Интересные дела.
– Мне не говорили, что в доме кто-то живет, – постепенно прихожу в себя. Хотя, нет. Сердце все еще грохочет где-то в горле.
– А никто и не знает, – простодушно говорит
Наверное, мои вытаращенные глаза и писклявый голос выдали меня с головой. Хоть и планировала выглядеть властно, да только, я никогда этого по-настоящему не умела. Скорее наоборот, обычно это я – тот человек, который старается всем угодить и под всех подстраивается. До властной стервы мне всегда было далеко.
– Но… почему я вас раньше тут не видела?
Дядя Ваня устало выдохнул.
– Это потому, что я не хотел, чтобы кто-то обо мне знал. Прятался, в общем, чтоб не видели меня. А по вечерам я иногда брожу по дому. Особенно в такую погоду, как сегодня. Во дворе-то не шибко погуляешь сейчас.
Это, конечно, понятно. Только ни фига не оправдывает незаконного вторжения в частную собственность.
– А где вы ночуете? – мне бы позвонить в полицию и выгнать незваного гостя. А я тут беседу веду! Еще неизвестно, как он поведет себя, если я, вдруг, в полицию позвоню. Надо быть начеку, и не давать повода для резких движений.
– У меня есть комната в подвале. Там зимой тепло, а летом не жарко, – мужчина улыбнулся, от чего кожа вокруг глаз порезалась глубокими морщинами. – Хочешь, покажу тебе?
Не уверена, что готова бродить по дому в компании незнакомого мужчины. Пусть он и не проявляет агрессии, и, даже, выглядит вполне дружелюбным. И в планы мои такое не входило. И ужас сковал все тело. Короче, все во мне противится такой перспективе.
– Думаю, это лишнее, – говорю, как можно, спокойнее, чтобы не разозлить своим отказом.
– Ты не думай, я не обижу, дочка, – успокаивает мужчина. – Вижу, что боишься меня. Не надо. Я в этом доме почти всю жизнь провел, с детства здесь живу. Каждый угол тут знаю. Тебе нечего бояться, поверь мне.
Глаз нервно дернулся, но дышать уже легче. Никакой угрозы от мужчины не исходит. По крайней мере, пока. Быть может, если бы он явился на свет божий днем, а не ночью, еще и во время грозы, его появление никого бы не напугало. Но вышло, как вышло, ничего теперь не поделаешь.
– Я не боюсь, – вру, конечно, это я себя так успокаиваю.
– Пойдем, я тебя чаем угощу с домашним вареньем, – снова предлагает мужчина. – У меня малиновое заготовлено, с лета своего часа ждет.
В животе громко заурчало при упоминании еды. На одних печеньках долго не протянешь, а тут такой соблазн!
– Пошли, дочка, – машет он рукой, вставая со стула. – И мне компания будет, хоть какая. А то давно тут никого не было.
– Так рабочие же, – возражаю, – они каждый день приходят.
– Да что ты сравниваешь?! – отмахивается дядя Ваня. – Я слышал, как они между собой говорят. Они же тупые, как валенки. О чем мне с ними говорить?
А он, значит, умный? Странностей становится все больше. И дом, как выяснилось, вполне обитаем. И кот у Руслана имеется. В последнее время я, вообще, не перестаю удивляться… Может, карма такая?