Простить или проститься
Шрифт:
Вспомнились Его слова: «Я волк, а ты моя волчица». Она и была волчицей. Готова была броситься на его защиту и перегрызть любому глотку. В драке между волками, волчица прикрывает собой горло своего волка. А волк, выбирая волчицу, остается с ней навсегда. И лишь бараны бегают за овцами. Так что никакой Он не волк…
Дождь снова замер на мгновение. Она взяла зонтик и направилась в храм. Шла неспешная, незримо светлая служба, звучали песнопения. От пола до купола разливалась какая-то особенная благодать. Такое впечатление, будто время замерло.
Подошла к иконе Божьей матери, поставила свечку. Вспомнила, как когда-то просила Святую о здоровье своих детей.
– Что мне делать? – прошептала Она. – Пожалуйста, помоги мне.
Захотелось спрятаться, исчезнуть, чтоб никто не нашел. Поговорить с батюшкой? А что он скажет? Пути Господни неисповедимы? А что же делать Ей? Принять? Простить? Разве предательство можно простить?
Она вышла на улицу и, сквозь завесу дождя, пошла к машине. Передвигаться было сложно. Болело все тело, будто Её всю ночь били о ступеньку. А может это душевная боль такая сильная, что передается каждой клеточке тела? Кажется, если сейчас Она упадет, то рассыплется на тысячу осколков. Их смоет дождь. Они растают, как сахарные кусочки. И боль уйдет.
Она была готова разделить с Ним что угодно, любые беды и несчастья. Но делить его с другой Она не сможет никогда. Верность – в голове. Это решение. Состояние отвращения, отчуждение от чужих прикосновений и шумных компаний. Верными могут быть только любящие. Он Её любит? Да нет, о любви Он ничего не знает.
Она ехала за рулем и приговаривала: «Смотри на дорогу! Смотри на дорогу!» Не хватало ещё разбиться. Возможно, это был бы сейчас идеальный вариант. Но – как же дети? Если бы не было детей, Она бы смахнула пыль с плеча и забыла, как Его зовут. А может быть и нет… В голове сплошной кисель. «Смотри на дорогу! Смотри на дорогу!»
Куда поехать? К Аньке? К Ленке? Нет, у них мужья, дети. Да и Он тогда узнает, где Она. А этого Ей совсем не хотелось. Пусть поищет, подёргается. Да и что они Ей скажут? Анька по-своему: «Ну, сходил мужик в туалет, а эта – была унитазом». Ленка расплачется, прошелестит, что всё пройдёт, надо это пережить.
Поехать к маме? Ну, уж это точно нет. Волновать её своим состоянием Она не сможет. Да и мама отрежет: «Делай что хочешь, а семью сохрани!» А разве есть, что сохранять? Всё, во что Она верила, оказалось полной чушью.
Как говорила Фаина Раневская: «У мужчины, как у зубной щётки, должна быть одна хозяйка, а иначе это уже не мужчина, а ёршик для унитаза».
Остановила автомобиль у парка. Набрала сестру.
– Ну, ты как?
– Плохо, – ответила Она. – Я не смогла промолчать.
– И что Он?
– Сказал, что любит только меня и ушёл…
– Куда? – испуганно воскликнула Ксюша.
– На работу.
– Фу, слава богу! Не вздумай Его выгонять из дома. Мужики, они все сволочи.
– Ксюша, что мне делать? Я Его видеть не могу.
– Измена – это инстинкт. Да, отвратительный. И люди полны этого дерьма по горло. Особенно
– Не прощу никогда!
– Простишь, – продолжала сестра. – Со временем. Езжай домой и поговори с Ним. Держи хвост пистолетом.
Можно ли простить измену? Она не знала ответа на этот вопрос. Вернее, сейчас, конечно же, знала – предательство не прощается! А если посмотреть со стороны? Может быть, и можно. Но если даже и так, то как воскресить любовь к этому человеку? Скорее всего, это практически невозможно.
Было уже три часа дня. Она набрала домашний номер.
– Мамочка, ты где? С тобой все в порядке?
– Все хорошо, – Она старалась разговаривать спокойно. – Папа дома?
– Нет, папы ещё не было.
Не было? Он Её не ищет. Он даже не заметил Её ухода. Значит Она не зря ушла. Надо ехать домой, к детям.
Зайдя в квартиру, Она быстро прошла в свою комнату и закрыла за собой дверь. Чувство было такое, будто Она – хрустальная ваза, которая, если упадет, непременно разобьётся. Она медленно подошла к кровати, осторожно села, обняла свои колени.
Господи, за что? Почему? В чём Она виновата? Разве Ему было плохо с Ней? Неужели Она в Нём ошиблась? Неужели Он совсем не Её человек? Как страшно осознать это через столько лет.
Вот так живёшь и не знаешь, что там – за поворотом… Там, вроде бы светит солнце, и ты стремишься к теплу. А в реальности оказывается, горит фонарь. И тогда ты признаешь: да, я ошиблась.
Ему было хорошо с Ней. Она это знала точно. Ведь не мог же Он притворяться столько лет. Но если Она Его человек, и Ему с Ней хорошо, то без Неё Ему должно быть плохо. А Ему было хорошо без Неё. Ему было весело без Неё. Теперь Она поняла почему рядом с Ней Он чаще молчал, был смурной и задумчивый. Потому что веселился Он с другой. И осознание этого, увы, непреложного факта отравляло сильнее всего.
Так Она просидела до самого вечера. Самые замечательные дети на свете Её не беспокоили. Понимали, что маме сейчас плохо. Только изредка заглядывали в комнату и осторожно предлагали Ей покушать или попить. Она от всего отказывалась. Не хотелось ни есть, ни спать, ни пить, ни жить.
Он приехал в семь часов вечера. Молча прошел в свой кабинет, закрыл за собой дверь. Он не подошел к Ней поговорить, объясниться или хоть что-нибудь сделать. Наверное, хочет подождать, когда дети уснут.
И что же будет? Какой разговор? Будет скандал? Что Он скажет? И что Она ответит? Она понятия не имела. Просто сидела в тёмной комнате и тряслась от страха.