Проститут
Шрифт:
Элла Семеновна сама была мастерицей тонких интриг. И скольких выскочек она сама на своем пути подсидела!
Однако всегда успокаивала себя тем, что на откровенные подлости и на гадости вроде откровенной клеветы или, упаси Господи – найма киллеров, как это тоже случалось в их среде, она никогда не опускалась.
Была она мстительной или злопамятной?
Пожалуй, нет.
Могла и простить, могла и помиловать.
Одного не позволяла ее строгая организованность, благодаря которой Элла Семеновна и сделала свою карьеру – сама, без высокопоставленного
Итак, могла и простить, могла и помиловать, но никогда… Никогда не могла ничего и никому забыть. Потому что в голове Эллы Семеновны был идеальный порядок.
А отсюда порядок был и в делах, и в личной жизни.
Поэтому Элла Семеновна ничего Бальзамову и не забыла.
Тяжел, труден и горек путь падения.
Но тому, кто не испытал этого, трудно понять, как сладок путь возвращения в блистательный мир.
После того как Эллу Семеновну уволили из "Интер-Медиа", у нее на нервной почве открылась язва желудка и ей пришлось ехать в Карловы Вары. Пить водичку, принимать грязевые ванны, лежать в кислородной барокамере…
Подлечилась, вернулась на Москву, стала работать в фирмочке – не престижной и не денежной, но работа есть работа. Надо жить, надо зарабатывать. Мужа и богатых родственников у Эллы Семеновны не было. Была только хорошая организованность в голове и воля к жизни.
И еще у Эллы Семеновны было сильнейшее убеждение в том, что никакие достоинства не остаются незамеченными, и что рано или поздно снова придет ее черед.
И действительно, ее время пришло.
Он пришел в лице Володи Миллер-Добрянского – нового генерального директора восточного отделения "Вис-Кола-Брайт".
– Элка, ты чего там киснешь в какой-то дыре?
Звонок Володи, с которым Элла Семеновна не виделась со времен своего ухода из "Интер-медиа" был неожиданностью.
– Я не в дыре, я на даче у подруги, – ответила Элла Семеновна.
Сердце ее забилось, чувствуя пермены. Недаром ей позавчера в ночь с четверга на пятницу снилось, что она лезет наверх на крышу по пожарной лестнице! Именно наверх… А это к неожиданному взлету в карьере, она про это даже специально в соннике Миллера поглядела.
Володя не из тех, кто звонит просто так – поболтать со старой подругой. У Миллер-Добрянского каждая минута расписана.
– Слушай, Элка, у меня для тебя срочный разговор есть. Можешь приехать сейчас ко мне в Жуковку? – спросил Володя.
– Сейчас? – переспросила Элла Семеновна, прикидывая в уме, сколько часов потребуется ей для того, чтобы выехать на ее скромном "ниссане" сперва с Ленинградки на МКАД, потом по МКАДу до Минского или до Рублево-Успенки… Часа три… – Сейчас я никак не успею, я под Клином на даче…
– Ладно, я за тобой вертолет пошлю, – секунду подумав, сказал Володя. –
Вертолет?
Такая спешка… Да еще и с субботу…
Элла Семеновна теперь абсолютно не сомневалась в том, что разговор с Володей Миллер-Добрянским окажется для нее самым что ни на есть благоприятным.
И не ошиблась.
Свою машинку "ниссан-примера" Элла Семеновна оставила возле поста ГАИ. На дежурившего там майора огромное впечатление произвели и севший неподалеку вертолет с надписью "Россия" на борту, и красивое удостоверение, что показал ему подошедший к посту ГАИ штурман вертолета.
Машину Эллы Семеновны даже любезно пообещали пригнать в Москву и доставить по нужному адресу.
Вертолетом в Жуковку Элла Семеновна до этого не летала.
С высоты вторая и настоящая столица нашей Родины выглядела, как пригороды какой-нибудь европейской столицы вроде Парижа или Брюсселя. Двух- трехэтажные дома под аккуратной зеленой или красной черепицей, сады, в каждом саду бассейны, дорожки из желтого кирпича, зеленые газоны и снова бассейны и дома, дома, дома…
Au dessus des maisons.
Au dessus des rayons,
Y a plus beaucoup d'attraction… (нужна сноска с переводом!) Про себя пропела Элла Семеновна куплет из любимой французской песенки.
– Как у тебя тут все серьёзно! – с одобрением и даже с восхищением сказала она, выйдя из вертолета и инстинктивно пригибаясь под крутящимся ротором винта…
Она протянула руку вышедшему ей навстречу Миллер-Добрянскому.
На Володе были несерьезные белые шорты, белый колониальный мундирчик на голое тело и цветастый шелковый платок вокруг шеи.
– Познакомься, Элла, это господин Ван-дер-Хаальсен, мой партнер и товарищ.
Элла улыбнулась, веснушчатый худой белобрысый дылда, представленный как Ван-дер-Хаальсен, поклонился и поцеловал ей руку возле запястья.
Прошли к застекленной беседке возле открытого бассейна.
– Виски, кофе, сигару? – спросил Володя.
– Non, merci, – ответила Элла Семеновна, – ты ведь не ради кофе меня сюда вертолетом привез.
– Да, это точно, – ответил Миллер Добрянский.
С Володей Элла когда-то вообще почти с нуля начинала всю эту рекламную индустрию на Москве.
Выпускник МГИМО, сын известнейшего дипломата, посла СССР в крупнейшей европейской стране, Миллер-Добрянский сперва работал в ЦК комсомола в отделе по международным связям, а когда начался капитализм, Володя быстро перебежал из комсомола в одну из первых коммерческих радиостанций, где стал работать коммерческим директором. Тогда-то они и пересеклись с Эллой Семеновной.
– Элка, ты не обижайся, но я слышал, ты сейчас не у дел, так ведь? – звонко бросая в высокие стаканы лед, спросил Володя и испытующе при этом поглядел в глаза Эллы Семеновны, ища там стыдного признания, что она действительно теперь в полной жопе.