Просто бывшие
Шрифт:
5.1
Мир мягко пожимает мою холодную ладошку. Это прикосновение не бьет по сенсорам, как в ресторане. Я больше не стремлюсь его избежать.
Его рука такая горячая — ладонь утопает в этом жаре. Мажет пальцем по нежной коже запястья.
Раз, другой.
Когда-то давно… в прошлой жизни, это был «наш жест». На миг сглатываю, мне казалось я уже позабыла, как это…
Секундная пауза, взгляды пересекаются, а потом Соболев стреляет глазами
Лузер!
Моя улыбка становится шире. Настроение стремительно ползет вверх. Мирослав чуть сильнее сжимает мою ладонь и отпускает.
— Взаимно, Юлия Александровна. — И снова его взгляд проходится по моей груди. Меня бросает в жар. На секунду мне показалось — там не просто мужской интерес, там неприкрытая похоть… а потом Мир моргнул, и всё исчезло.
Наглец!
Хочется закричать: «Ты больше не имеешь права ТАК пялиться на меня!»
Но я лишь сильнее стискиваю зубы и улыбаюсь приклеенной улыбкой.
Мой месседж ментален, но отчего-то Мир снова обжигает меня взглядом, будто отвечая: «Посмотрим».
«Три года назад надо было лучше смотреть!»
Отвожу взгляд, успев заметить, как Мир кривится будто от зубной боли.
Наша беззвучная пикировка остается незамеченной.
А генеральный продолжает разливаться соловьем:
— Юлия Александровна наш лучший аналитик. Незаменимый сотрудник.
— Наши продажники молятся на Юлию Александровну, — влезает в диалог Ктоян. Стреляет по очереди взглядом то на меня, то на Мира. — Вы можете полностью довериться ее профессионализму.
— Полностью довериться, говорите? Посмотрим, — тянет Мирослав. Он больше не улыбается, в его глазах штормовое предупреждение.
К черту кофе! Мне нужен только коньяк.
В кабинете приваливаюсь спиной к двери.
Сердце колотится так, будто за мной черти гнались.
В голове неудобоваримая каша из событий последнего часа. Ноги гудят, щеки сводит от фальшивой улыбки, которую я натягивала всякий раз, когда ко мне обращались. Я что-то говорила, отвечала на вопросы, но в памяти стерлись слова. Гулкая пустота.
Обшариваю мини бар Ктоян в поисках спасительного коньяка.
Наливаю прямо в кофейную чашку. Подумав снова о Соболеве и будущей перспективе работы с ним, доливаю до краев.
Я заслужила. Сумасшедший день какой-то.
Успеваю сделать один глоток, как дверь открывается. Дергаюсь, чуть не разлив коньяк себе на блузку. Отчего-то я была уверена, что в дверь сейчас войдет Соболев. Хотя зачем ему сюда приходить.
Боже, мои нервы надо лечить. И точно не коньяком! Пара капель все-таки попадает на белый шелк, и я тихо матерюсь под нос.
Ктоян загадочно улыбается, наблюдая за моими обезьяньими припадками.
— Юль, а я уже говорила, что распитие с утра горячительных — верный путь к алкоголизму? — От моей начальницы не укрылась кража из мини бара.
— Уволишь будущую алкоголичку?
— Ты мне слишком дорога. И, кстати, какое забавное совпадение, Юлия Александровна. Напомни мне, ты ведь была замужем, когда сюда устраивалась? И мужа твоего как раз звали Мирославом…
Меня бесит внимание к его персоне. Неужели мало Соболеву сегодня было его оказано?
— Ты как всегда внимательна, Сона. Особенно к мелочам…
— Считаешь своего мужа мелочью?
— Бывшего мужа. Мы давно развелись.
— И что, при встрече даже сердечко не ёкнуло? — искушающе улыбается Ктоян. Я знаю эту улыбку. Сейчас в Соне борются любопытство и чувство такта. И судя по взгляду, любопытство одержало сокрушительную победу.
Пожимаю плечами. Ну не рассказывать же, что сердечко у меня продолжает ёкать еще с прошлой пятницы.
— Между нами давно ничего нет, Сонь. Мы просто бывшие…
— Волей судьбы вынужденные работать в одной фирме? — Качает головой, и сережки мелодично звенят в такт. — Ну-ну.
Глава 6. Бронепоезд
Юля
— Боже, что на тебе надето?! — мама показательно морщится, я же только закатываю глаза. — Ты не могла что-то поприличнее найти… чем это?
— Ты говоришь так, будто я пришла голой.
— Моя дочь — дипломированный специалист. Никогда не понимала твоей тяги выглядеть, как проститутка! — На слишком громкий возглас к нам оборачиваются с соседних столиков.
Началось. Для моей матери мой гардероб — лишний повод меня задеть. Ведь у меня всё всегда слишком.
«Слишком коротко», «слишком откровенно», «слишком вызывающе», «слишком ярко», «это вообще не подходит к твоему оттенку кожи», «что за безвкусица?»
Эти придирки я слышу постоянно на протяжении тридцати лет.
Иногда мне кажется, что маме в детстве категорически запрещали играть в куклы, и свой гештальт она теперь закрывает через собственного ребенка. С дрожью вспоминаю платье-торт на выпускном. Мне тогда не хватало только диадемы, чтобы сходство с маминой принцессой было стопроцентным.
— А разве проститутка не может иметь диплом? Ты слишком категорична к ним, мам. Вдруг из-за твоих слов где-то сейчас плачет девица низкой социальной ответственности со степенью доктора экономических наук?