Просто друг?..

Анастасия Семенова

— Чудно… — промычал в подушку Учиха, решив, что лучшей политикой будет отвернуть от Харуно голову и уткнуться в подушку — там куда больше философского смысла, нежели в рассматривании груди Сакуры сквозь тонкую ткань её футболки. — Как тебе?

Покачав головой, Сакура улыбнулась, глядя на него. Она скрестила руки на груди, видимо, совершенно забыв, что на её теле, кроме шорт и футболки, больше ничего не находилось.

— Замечательно, — пожала плечами она, выдохнув и посмотрев на широкую спину Учихи. — Вода есть?

Учиха недоумённо приподнял голову и повернул её к Сакуре. В какой-то момент Саске, совершенно не понимая сути её вопроса в силу своего состояния,

ощутил себя участником конгресса по поводу решения проблемы добычи воды в странах Африки. Вздохнув, он приоткрыл глаза, увидев, что девушка стоит прямо перед ним. На мгновение хотелось даже сесть, прижать её к себе за бёдра, провести вдоль по её ногам и безостановочно, но тихонько гладить нежную кожу. «Я протрезвел», — заметил для самого себя Учиха.

— Нихрена у меня нет, — он прижал к себе подушку, закрыв глаза, и тяжко вздохнул. — Я алкаш и бомж. У меня ничего нет. Добро пожаловать в бомжи.

Последнюю фразу он сказал особенно торжественно — в конце его реплики не хватало только хлопушек и фанфар. Сакура упёрла руки в бока, строго посмотрев на Саске. Выглядела она сейчас далеко не как мать, как подумали бы все остальные, кто мог бы оказаться на месте Учихи: она приняла вид, скорее, заботливой старшей сестры. Покачав головой, девушка, что-то бормоча себе под нос насчёт разбитого состояния Саске и того, что он был последней сволочью, принялась искать таблетку от головной боли, видя, насколько ему плохо. Спустя какое-то время, когда Учиха, казалось, готов был взорваться, она наконец принесла небольшую круглую спасительную таблеточку, демонстративно положив её перед мужчиной.

— Чёрт! Чайник! — взяв стакан, Сакура воскликнула и, подорвавшись с места, поспешила на кухню.

А упомянутый предмет арсенала кухни тем временем уже свистел и наращивал обороты, напоминая какого-нибудь маршала или генерала на военном параде. Вздохнув, Сакура выключила кипящий чайник, разогнав пар, валивший из него, и поспешила налить Саске прохладной воды из стоящего рядом графина. Учиха выглядел таким беззащитным в тот момент, что невольно хотелось сесть рядом и погладить его по голове. «Так кто тебя держит?» — подталкивали внутренние мысли Сакуру на авантюру. Опустив глаза, она задумалась и тут же, снова взяв стакан с водой, направилась в гостиную, чтобы Саске не умирал от боли в голове. Улыбнувшись, девушка покачала головой: ничего удивительного, раз вчера он успел наверняка целую бутылку, если только не больше, выпить в один присест.

— Давай, выпей, — велела Сакура, едва остановилась рядом с Саске.

Он закрыл лицо ладонями, а после зарылся в волосы, уперев локти в колени и широко расставив ноги. Вздёрнув бровь, Сакура требовательно посмотрела на друга, протягивая в его ладони таблетку и стакан с чистой водой. Саске, казалось, видел в девушке такой оплот и надежду, что готов был прижать её крепко к себе и говорить всякие нежные слова. «Вот только не надо», — взмолилась про себя девушка, покачав головой и тяжело вздохнув.

— Злишься на меня? — мужчина виновато опустил голову, словно нашкодивший мальчишка, принявшись смотреть в стакан с водой.

Сакура закатила глаза, скрестив руки на груди. Если так злиться на этого идиота каждый раз, когда он совершает какую-нибудь ерунду или просто необдуманный поступок, можно поседеть на сорок лет раньше положенного срока.

— Не злюсь. Пей, — девушка выжидательно посмотрела на него, внимательно разглядывая его лицо.

Поднеся стакан к губам, Саске уже хотел было сказать какой-нибудь тост, да только вовремя опомнился и, отмахнувшись, тяжело вздохнул, запив таблетку водой. Легче не стало.

Впрочем, чего можно ожидать от простой таблетки против сильной головной боли во время похмелья? Сакура, сама не понимая, что ей движет, опустилась рядом с мужчиной, принявшись ласково поглаживать его густые чёрные волосы, ещё влажные от недавнего мытья. Слегка улыбнувшись, она принялась наблюдать за ним. Красивый привлекательный профиль: прямой нос, будто вычерченный умелой рукой художника, пухлые, чуть приоткрытые мужские губы, наверняка такие тёплые, даже горячие, едва заметно сведённые вместе брови. Он был красив даже с этими кругами под глазами, образовавшимися после небольшой пьянки.

— Спасибо, — неожиданно для Сакуры мужчина положил голову ей на плечо.

Всё было бы хорошо, если бы он не съехал головой вниз, к её небольшой аккуратной груди. Она была такой тёплой, что хотелось прижать её к себе крепче. Выдохнув, Учиха прикрыл глаза, опустив их на тяжело вздымающуюся грудь Сакуры. Девушка тихо выдохнула — явно она сейчас не собиралась отгонять Учиху от себя. Слегка улыбнувшись, Сакура принялась поглаживать волосы мужчины, перебирая их тонкими пальцами. Как бы хотелось зарыться в них, массировать кожу его головы, чтобы он постанывал от наслаждения прямо ей в шею, утыкаясь в неё носом.

— Вот не умеешь пить — на кой нажрался? — справедливо поинтересовалась она, требовательно посмотрев на Учиху.

— Я умею пить, — обиженно ответил Саске. — Вот я же не стал к тебе приставать… Точнее я начал, но ты так лаконично меня отшила.

Сакура слегка улыбнулась, покачав головой. Он походил на мальчишку лет шестнадцати, которого она знала десять лет назад. Ничуть не изменился, пусть даже стал взрослым мужчиной: характер всё тот же. Девушка вновь улыбнулась, погрузившись в воспоминания; Саске же крепче прижал её к себе, но осторожно, а не настойчиво, будто боялся, что Сакура станет его бить или отталкивать от себя. Да и, наверное, ей никогда бы не понравилось, если бы Саске что-то делал насильно — совершенно не таким человеком он был.

— Если не поднимешь голову — я снова тебя отошью, — пригрозила Сакура, прекратив гладить волосы мужчины.

— Ты и так меня отошьёшь, — справедливо заметил он, пожав плечами, так и не убирая головы с её груди.

Сакура тяжело вздохнула: опять он начал эту тему. Казалось, что она уже так люто приелась, что даже одно упоминание о ней было отвратительным. Девушка опустила глаза, с жалостью покосившись на мужчину. Он так и лежал на её груди, крепко прижимая к себе за талию, но при этом не предпринимал больше никаких решительных действий, что Сакуре нравилось. Она любила, когда он был рядом с ней, — с ним было тепло и спокойно, и даже сейчас, в такой накалённой обстановке после его слов, девушке было с ним хорошо: Учиха был не из тех людей, кто станет кричать на человека без причины и потому, что ему захотелось сорвать свой гнев.

— Сильно голова болит? — поинтересовалась тихо и осторожно Сакура, посмотрев на него.

Её рука принялась снова гладить его волосы, постепенно спускаясь к чувствительному уху: слегка сжала мочку, погладила кончиками пальцев заднюю сторону, очертив ласковыми прикосновениями нежную кожу и будто раздразнив его ещё больше. Сакура спустила тёплую ладонь к сильной шее, принявшись гладить её кончиками пальцев. Ощущение бархатистости мужской кожи под ней вызывало слабое желание сильного тела, сидящего рядом с ней, пусть она и не хотела себе в этом признаваться. Нижнюю губу Сакура поспешила закусить с внутренней стороны, чтобы не сказать чего-то лишнего и снова не послать Саске куда-нибудь далеко и надолго.