Просто друзья
Шрифт:
— Вижу, ты большой любитель масла.
— Да, это так, — с нажимом на каждом слове ответил он.
— От масла здорово поправляются.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего. — Она принялась за второй — или третий? — тост. — Кстати, ты прибавил в весе с тех пор, как мы впервые встретились.
Джек машинально втянул живот.
— Это мышцы. Я регулярно играю в сквош [16] .
— Мышцы! — Фрея залилась смехом.
Джек развернул газету.
16
Игра слов — название игры в мяч и сленговое название попойки.
— Я вот думаю, — послышался голос Фреи, — если я здесь ненадолго останусь, нам надо выработать кое-какие правила.
Джек с хрустом расправил газету, не прерывая чтения.
— Я хочу сказать, что люди, которые живут вместе, обычно составляют график… Эй? Ты еще здесь?
— Что?
— Может, договоримся, кто когда выносит мусор, сдает в прачечную белье, готовит ужин и моет посуду?
— Не стоит.
— Как насчет уборки? Твоя ванна представляет угрозу здоровью.
— Уборка не входит в сферу моих интересов.
— Как насчет гостей?
— Обычно я сам хожу в гости. — Тут до Джека дошел смысл сказанного и он опустил газету. — Ты имеешь в виду себя?
— Нет, Микки-Мауса.
— Ну что же… — Джек был, мягко говоря, смущен. Неужели Фрея собралась привести мужчину в его квартиру, в его кабинет, в его святилище, и… и… развлекаться с ним здесь? Она только что рассталась с Майклом. Где ее моральные принципы? — Думаю, мы могли бы предупредить друг друга, если бы захотели… — Джек закашлялся. — Один из нас мог бы просто уйти, чтобы дать другому возможность…
— Возможность уединиться.
— Именно.
— Еще один момент: я хотела бы внести свой вклад в ведение хозяйства. Сегодня я могла бы сходить на рынок — набить продуктами холодильник. У тебя есть персональные пожелания в смысле пищи?
— Ореховое мас…
Джек замер на полуслове. Набить холодильник. Разве не об этом его предупреждал Лео? Женщина старше его, предположительно «друг», которая как червяк вползает в твою жизнь и никогда не уходит.
— Нет! Не ходи на рынок!
Фрея озадаченно посмотрела на него и пожала плечами:
— Ладно. Тогда пойдешь ты. Я терпеть не могу покупать еду.
Джек тоже терпеть не мог ходить за продуктами. Надо же вляпаться в такое дерьмо! Фрея, поднявшись, поставила чашку и тарелку в раковину — мыть посуду она и не подумала. Кажется, собиралась уйти. Джек снова взялся за газету. Наконец-то мир и покой.
Но она не ушла — нет! Она открыла дверь, ведущую во двор, и завизжала:
— Кто-то украл мое белье!
— Я принес твои веши в дом.
— Ты взял мое белье? Зачем?
— Потому что… потому что оно высохло!
— Так где же оно?
— Не знаю. — Как можно думать о белье,
— Объясни, пожалуйста, зачем тебе понадобилось брать мое белье в ванную? — В голосе Фреи зазвучали металлические нотки.
Джек швырнул газету на стол:
— Мне ничего не понадобилось. Я забыл, что эти проклятые тряпки у меня в руках. Господи, Фрея, не смотри на меня так, будто я извращенец.
— Я не смотрю!
— Смотришь!
— Я не смотрю!
— Смотришь!
— Я не смотрю!
— Смотришь!
— Я не смотрю!
— Смотришь!
— Я не смотрю!
— Смотришь!
— Я не смотрю!
— Смотришь!
— Нет!
— Господи, ты когда-нибудь уйдешь на работу?
— Прямо сейчас. Не устраивай истерику.
— Я не устраиваю.
— Устраиваешь.
— Нет.
— Да, да, да!
Фрея, похоже, забавлялась. Джек поджал губы. Больше она из него ни слова не вытянет. Вот теперь она точно уйдет.
Но она не уходила. Почистила зубы, потом удалилась в свою комнату, вышла, снова вошла, вышла и чисто по-женски воскликнула: «Ах, надо же!», вероятно, что-то забыв, снова вернулась к себе, вышла. Он слышал, как застучали по кафельному полу ее каблучки, затем она снова возникла на пороге кухни, на сей раз с папкой для бумаг, прямая и гордая, как флагшток.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, как я тебе благодарна за то, что ты меня приютил, — сказала она с веселой спонтанностью древнегреческого посланца, принесшего весть о резне в Спарте.
Джек пробурчал нечто невразумительное.
— Может, в качестве жеста доброй воли я могла бы тебе приготовить сегодня ужин?
О нет. Так легко ей его не поймать.
— Я ужинаю не дома.
— Вот альтернатива: я обнаружила в своей комнате множество сломанных электроприборов. Могу отнести их в ремонт, если хочешь…
— Нет. — Эти женщины хитрее самого дьявола. — Мне это совершенно не нужно.
— Тебе нравятся сломанные утюги?
— Очень даже.
— И сломанные будильники?
— Я страстно их люблю.
— И разбитые…
— Я люблю все, кроме разбитых пластинок. Не нуди, Фрея. Мне не нужна жена, иначе я давно бы ее завел.
— Жена, в единственном числе? Джек, ты тронулся.
— Послушай, тебе что, некуда пойти? Куда-то вроде публичной казни?
Ха! Вот что ее доконало. Она взбила волосы — то, что от них осталось, — и повернулась на каблуках. Она уходит! Тук-тук — стучат каблучки, — одна из пяти тысяч пар, что она складировала у него в кабинете. Он услышал, как открылась входная дверь, шум машин с улицы и… тишина. Часы отбивали секунды, и он с нетерпением ждал, когда наконец хлопнет входная дверь. Но так и не дождался. Голову распирало от напряжения, еще немного — и отлетят уши. Чего она ждет? Не выдержав, Джек встал из-за стола и пошел посмотреть, что происходит.