Просто друзья

Сисман Робин

Он подхватил ее на руки.

— Легкая как перышко, — констатировал он и понес Фрею через зал.

Фрея начала брыкаться, требуя, чтобы он опустил ее на пол.

Откуда-то сверху незнакомый женский голос спросил:

— У вас все в порядке?

Фрея и Джек переглянулись и засмеялись. Она храбро обняла его за шею.

— Ладно, неси меня, герой. Посмотрим, как долго ты это выдержишь.

Он взял ее поудобнее и начал подниматься по лестнице. Лунный свет струился сквозь большое окно на лестничной площадке. Фрея мечтательно смотрела на его профиль. Какие у него красивые уши! Она игриво подула на волосок у него на затылке. На площадке он остановился.

— Уже

запыхался? — поддела она его.

Он повернул голову и поцеловал ее. Фрея была потрясена. Глаза ее закрылись, потом широко распахнулись.

— Фрея, — прошептал он. Голос его был полон томления.

— Джек… — Она дотронулась до его лица. Оно было мягким и твердым, шероховатым и гладким, знакомым и совсем новым. Внезапно ей захотелось прикоснуться к его ушам и шее, к бровям и уголку рта, который чуть-чуть приподнимался, когда его что-то втайне забавляло. Она соскользнула на землю, оставаясь в кольце его рук, чувствуя его тело своим телом. Потом она обвила его шею руками и поцеловала. Ей казалось, что мозг ее расщеплен надвое, что часть ее уплывает в туманную дымку ожидания чуда, и желание током пронзило ее.

Он был возбужден, дышал хрипло и часто. Спальня тонула в лунном свете. Она опустилась на кровать с закрытыми глазами, раскинув руки, и кровать слегка качалась под ней, как палуба корабля. В следующее мгновение она оказалась прижатой его телом. Она улыбнулась и провела рукой по его спине. Он опустил бретельки ее платья, приподнялся. Ресницы ее встрепенулись. Глаза открылись. Он стоял на коленях у нее в ногах и расстегивал рубашку.

Он расстегивает рубашку? Это правильно? Нет… Да! Голос разума зазвучал громче. Это Джек, ее старый друг, ее младший друг, любовник Кэндис и тысяч других, сменяющих друг друга женщин, в прошлом и будущем. Она попала в темную аллею; здесь ей могут сделать больно. Фрея уперлась ладонями ему в грудь.

— Не думаю, что это хорошая мысль. — Голос ее был слабым и неуверенным.

Джек схватил ее руки и стал целовать.

— Это очень хорошая мысль, — шептал он. Глаза его были полузакрыты, черты лица заострились, отвердели от желания.

— Нет. — Она вывернулась и резко села. Джек потянулся к ней, слепо, жадно. Она оттолкнула его. — Нет, — повторила она. Нечеловеческим усилием воли она перебросила ноги через край кровати и опустила на пол. Встала. Ее била дрожь. Она схватилась за столб, чтобы не упасть. — Мы выпили лишнего. Не будем делать того, о чем потом пожалеем.

— Я не пожалею, — с нажимом и яростью сказал Джек. Он соскользнул с кровати и взял ее за плечи. Он тоже дрожал. — Брось, Фрея. Мы оба хотели этого многие годы.

— Я — нет.

Ложь. Она хотела. О, как она этого хотела! Тело ее сочилось соком, как спелый фрукт. Это только секс, сказала она себе. Она не хотела иметь «только секс», во всяком случае, с Джеком.

Но только это и возможно между ними. В воскресенье он вернется домой, а она лишь пополнит список его любовниц.

— Это всего лишь притворство, Джек, — с усилием сказала она. — Игра зашла слишком далеко.

— Я не притворяюсь! И ты тоже! — Пальцы его больно впились ей в плечи.

— Вспомни о Кэндис.

Джек тряхнул головой, настолько неуместной показалась ее реплика.

— Фрея…

— Мы друзья, Джек. Это все.

— Нет, не все.

— Ради Бога, оставь меня! — Она чуть не плакала.

Пальцы его сжались еще сильнее, затем он отшвырнул ее от себя. Они смотрели друг на друга зло, исподлобья.

Глаза Джека превратились в узкие щелки. Рот скривился.

— Только и знаешь, что завести и кинуть. Холодная

притворщица.

Фрея отшатнулась, будто от удара. В глазах защипало от слез. Но она приказала себе не плакать, спрятав обиду за колкими словами:

— Ты и твой член — вот все, о чем ты способен думать. Ты хочешь меня только потому, что я рядом.

— Неправда!

— Тебе не нужна такая, как я. Не нужна женщина, которая способна держать удар. Которая не восхищается тобой, не боготворит тебя. А я не хочу иметь дела с праздношатающимися типами. Так что давай не начинать, ладно? — Фрея слышала собственное дыхание, хриплое и сбивчивое. И ей стоило немалых усилий сдержать дрожь в голосе, когда она сказала: — Я буду спать на шезлонге.

Джек ударил кулаком о ладонь:

— Неужели ты думаешь, что я здесь останусь? Залезу в кроватку, как послушный маленький мальчик, когда ты, ханжа, спишь в другом конце комнаты? Господи, Фрея, у тебя и правда вместо сердца ледышка!

Джек дрожащими руками застегивал рубашку, пальцы не слушались. Кипя гневом, он распахнул дверь. Рот его скривился в подобии улыбки, которую она так любила.

— Кровать в полном твоем распоряжении, — сказал он и хлопнул дверью.

Глава 26

К этому времени он уже должен был отрубиться. Какого черта он все еще на ногах? Джек налил еще виски в стакан и поднес к губам. От одного запаха его затошнило. Он опустил стакан на пол и принялся ходить взад-вперед по библиотеке, пиная ногами обрывки серебристой бумажной ленты и хрустящей бумаги. Он был вне себя от злости.

Первым его побуждением было уехать — прыгнуть в машину, махнуть в аэропорт и домой. К черту Фрею с ее семьей и этой дурацкой свадьбой! Но ключи от машины у Фреи в сумочке, а возвращаться в спальню — значит, подвергнуть себя еще одному унижению. Джек битый час бродил по росистому саду под бдительным присмотром недоумевающего Бедивера. Попытки успокоить ум и вымотать тело оказались тщетными. Все, чего он добился, — промочил ноги. И еще увидел бренные останки вечеринки: погашенные фонари, разбросанные салфетки, окурки и лопнувшие шары. Из амбара доносились стоны и вздохи совокупляющейся пары, и это сыпало соль на раны.

Он ненавидел ее, но не мог не думать о ней. Фрея, бегущая по песку в своем бикини, капли морской воды на длинных ногах сияют на солнце. Фрея, танцующая в своем русалочьем платье. Фрея — у него в объятиях, ее взгляд, обращенный на него, когда он возвращался после караоке. Ее лицо, когда она подняла голову, чтобы его поцеловать. И сам поцелуй. Тот поцелуй!.. Джек со стоном потянулся к бутылке. Спасибо, Господи, за то, что сотворил алкоголь.

Вернувшись в дом, Джек вспомнил о кушетке в библиотеке, на которой восседал Роланд. На ней вполне можно было разместиться. Глотнув виски, Джек откинулся на продавленные подушки и закрыл голову руками. Но уснуть не мог. В нем кипела обида. Как она могла сделать с ним такое? Не один раз, а дважды! Чего она от него хотела? Иди сюда, Джек. Пошел вон, Джек. Ну разве не забавно, Джек? Нет, не будь смешным. Тяни-толкай, вперед-назад. Так продолжалось до тех пор, пока он окончательно не растерялся, не запутался, не вымотался и не разозлился. Ведь ради нее он готов был разбиться в лепешку, бросил работу, полетел за тысячи миль, чтобы принять участие в этой дурацкой игре, а она не могла даже!.. Джек дернул себя за волосы. И упомянуть о Кэндис в такой момент! Он с тех пор как прилетел сюда, ни разу не вспомнил о Кэндис — ни единого раза! Джек вскочил и вновь принялся ходить по комнате.