Просто друзья?
Шрифт:
– Папа, я ушла оттуда в 17 лет, спасибо тете и друзьям. Ты меня фактически выставил после школы, хотя спасибо, что помогал, давал немного денег. Да и пенсия мамы была. Но так я о чем. Квартира, в который вы живете, принадлежит только мне. Это бабушкина квартира, если ты забыл. И она мне ее подарила, а тебе квартиру деда и дачу.
– Маша, ты же понимаешь, что я не буду продавать свою квартиру.
– Папа, а знаешь, я уже подросла, и такой уж боли от потери мамы и твоего предательства у меня нет. Так что я думаю, вам пора съехать
– ты отца из дома гонишь? У тебя брат и сестра растут, между прочим. Ты их на улицу выгонишь?
– Нет, в хорошую 4-хкомнатную квартиру отца. Кстати, ты же меня выставил из моей собственной квартиры, так как Нелли было тяжело быть рядом со мной. Вот и выметайтесь, папа. Срока вам – месяц на все про все.
Она отключилась. Было как-то противно и пусто внутри. Эх, папа, папа, кто же знал. Скорее всего догадывалась о таком бабушка, которая позаботилась о внучке, оставив ей чудесную трехкомнатную квартиру. Как знала, что отец так поступит.
– Хорошо, что все они прописаны в квартире отца, а не тут.
Она выжидающе посмотрела на телефон. И он, словно зная, что она ждет, замерцал экраном.
– Алло.
– Ты обязана отдать отцу квартиру, – категорично заявила мачеха.
Маша поморщилась:
– кому обязана?
– Отцу, он тебя вырастил.
– И?
– Завтра же оформи дарственную.
– Больше ничего не надо? Звезду с неба? Солнце на блюдечке?
– Я сделаю так, что он тебя вычеркнет из своей жизни, и ты останешься совсем одна.
– Он меня вычеркнул 10 лет назад. И я не одна, к твоему огорчению. Нет, квартиру я не буду дарить. Повторяю – вам месяц на выселение.
Маша отключила телефон, подумала и заблокировала номера.
– Отдохну немного от них, а то начнут сейчас играть «в позвони, уговори, пригрози» и так далее.
Маша помнила, в каком состоянии была после того, как ушла на небеса бабушка, а через полгода и мама. Она только сдала экзамены, поступила на бюджет в свой институт культуры, танцевала. И тут такое. Она бы осталась одна в этом горе, но Кирилл был рядом, всегда рядом. А потом, ровно через месяц в квартире и появилась Нелли: яркая. Красивая, немного вульгарная. Она заняла комнату мамы, сделав ее семейной спальной. Их семьи – Нелли и отца. А разбитой горем Маше не нашлось места в этом доме. Отец попросил ее где-то пожить, Нелли нервничает, а они планируют ребенка, и ей нельзя.
Как раз Кириллу подарили квартиру, и он одну комнату отдал Маше. Там и сейчас ее комната: ее вещи, ее шкаф, ее компьютер. Все для нее. Он никому не позволяет даже заходить в комнату, только раз в неделю приходящей уборщице. А так… Маша иногда там живет, но сейчас редко.
Пять лет уже она живет отдельно, в этой квартире знакомых.
Она встряхнула головой.
– Хватит, пора взрослеть. Обнаглели, что характерно. Пусть идут к папе в квартиру, а
Она быстро уснула, все же устала, да еще нервы. А к обеду была в офисе:
– Здравствуйте, условия такие: репетиции будут проходить в этом городе, до столицы недалеко, так что вполне модно добраться за час-два. Выступления – график, будет предоставляться на два месяца. В перерывах между репетициями и гастролями – вы вольны заниматься своими делами. Одно условие – полное молчание обо всем: о гастролях, вступлениях. Вообще обо всем.
– Оплата?
– Вот суммы – за гастроли такая, на период репетиций оплата другая.
Маша посмотрела. Сумма впечатляла.
– Можно я все же прочитаю контракт, а то там бывает очень мелкий шрифт.
Ничего мелкого не было, контракт был достаточно строгим, но ясным и понятным. Условия его Машу вполне устраивали, и она подписала его.
Оформление заняло какое-то время, освободилась она как раз к обеду, и позвонила:
– Кирилл, ты еще не поел? Я освободилась.
– Не поел, но с радостью поем, топай на наше место. Я закажу.
– Мне калорийную солянку. Самую калорийную и со сметаной.
– Что празднуем?
– Контракт, и мою смелость.
– Уже интересно, жду.
Маша примчалась, рассказал условия контракта, и Кирилл облегченно вздохнул:
– Ты чего?
– Я думал ты насовсем уедешь.
– Вот еще, тут мой дом, тут мое всё. И еще, я вчера сказал отцу и Нелли, чтобы через месяц они освободили мою квартиру.
– Ого, а с чего это ты так осмелела.
– Они предложили мне продать мою квартиру, так как Нелли не нравится там жить.
– Пусть идут в отцовскую, по месту регистрации.
– Я так и сказала, два месяц.
– Машка, они в край обнаглевшие, не уедут.
– Мы же придумаем, как их выселить?
– Обязательно.
Обед протекал как обычно, день за окном не изменился, но у Кирилла было просто потрясающе замечательное настроение, хотелось пуститься в пляс, запеть песню.
– Машунь, а я решил проблему. Был с утра злой, и прямо со злости и решил, так все красиво вышло, заиграло все красками.
– Я же говорила, надо просто переключиться, немного подумать о чем-то другом, и все сразу решится, стразу станет простым и понятным. Ты любишь зациклиться на чем-то, такое бывает.
– Ты, как всегда, права.
– А из-за чего злым был?
Кирилл повертел в руках вилку, потыкал ею в рыбу, а потом, словно решившись, сказал:
– Я боялся, что по контракту ты уедешь куда-нибудь, а я один останусь.
– Кирилл, я бы и сама не поехала, – призналась Маша. – Тут мои группы, тут театр. Да, там хорошие деньги, график такой, достаточно плотный. Но репетиции здесь, график гастролей четкий, мы выступаем только на концертах, на шоу, а для маленьких выступлений постоянная небольшая группа, я в нее не вхожу. Так что все тип-топ.