Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость
Шрифт:
Карл: С этим нет проблем. Это часть шутки. Тебе стоит посмеяться над своей шуткой. Потому что ты – это ловушка, и ты попадаешь в свою собственную ловушку желания получить что-то. Ты – изобретатель религии. Всякая религия существует благодаря тебе, потому что ты воображаешь себе, будто некое знание или что-то в этом духе может добавить что-то к твоей природе. Ты создаешь все эти религии, все, что ты можешь себе вообразить. Ты – это сам хранитель дхармы. Ты – изобретатель идеи «чистоты», которая покрывает тебя такой грязью. Ты – изобретатель всего «божественного», которое превращает тебя в дерьмо. Все, что существует,
Если хочешь пожаловаться, то поищи, на кого! (смех) Забавно жаловаться на саму себя, на то, что ты сделала. Ну так что!
Аико: Ни в коем случае.
Карл: Ни в коем случае, ага. Это не имеет смысла.
Тереза: Бессмыслица!
Карл: Это полная бессмыслица, даже до бессмыслицы. Абсолютный нонсенс. Просто убери одну букву.
Пребывая до вины, ты абсолютно виновна, что устраняет виновного. Поскольку никто не может взять на себя вину абсолютной ответственности за То. Только когда ты являешься Тем, исчезает тот, кто может быть виновным. Но никто не может взвалить на себя ответственность за пребывание тем Источником всего, что есть и чего нет.
Хм? Кто-нибудь здесь может взвалить это на себя? Думаю, все могут, потому что, будучи Тем, которое есть вы, проблем с этим нет. Но ни одна личность, ни одно представление не может взять на себя такую ответственность. Осталась здесь еще хоть одна идея, которая способна вынести это?
Для того, чем вы являетесь, ничего не может быть проще, чем быть тем, что есть. Но в качестве образа вы никогда не сможете стать Тем, которое есть Источник образа, вы никогда не сможете стать Тем, которое есть образ. Поэтому стать тем, что вы есть, невозможно.
Сердце – это все, что есть
Берта: Если невозможно, значит, мы зря здесь сидим.
Карл: Все правильно. Представь себе, ты бы сидела здесь ради чего-то!
Берта: Но вообще-то мне нравится иметь цель.
Карл: Да, ты голкипер. Я знаю. Без цели не было бы Берты. Берта будет бороться за цель, как за жизнь.
Берта: Это правда.
Карл: Вот и я о том же. Такова система выживания образа. Без этого образа цели образу не удержаться. Он боится смерти; он боится существования. Он в экзистенциальном кризисе, и вне его ему требуется цель, ему требуется ориентир, потому что без ориентира его просто нет. Он просто исчезает. Хорошая шутка: Всевышний, которым является Берта, боится сам себя – бесцельности.
Берта: В Амстердаме я умирала без цели, но у меня и энергии не было, чтобы создать себе цель. В итоге у меня почти не осталось энергии на то, чтобы ходить. Ни в чем не было смысла.
Карл: Может быть, ты была бы первым Скамеечным Бабой Амстердама! (смех) Берта, ты, может быть, упустила свой шанс, в который раз!
Берта: Думаю, что да.
Карл: Скамеечный Баба был святым человеком [в Тируваннамалае], который просто пролежал на скамейке сорок или шестьдесят лет, просто считая «раз, два, три». Полная бессмысленность. Но он был абсолютным указателем на То, которым вы являетесь. Много учеников приезжало со всех концов Индии, чтобы только
Тереза: «Карлойога»! (смех)
Маттиас: Но ты кое-что добавил. Есть три состояния и исчезновение в кулаке. Поэтому у тебя их четыре – четыре состояния.
Карл: Рука как-то изменяется, когда она раскрывается в ладонь или сжимается в кулак? Это все та же рука. Это все то же Сердце. Сердце, открывающееся этому [поднимает большой палец, указательный и средний], – все то же Сердце. И закрываясь на ночь [сжимает кулак], оно все равно остается Сердцем. Вы никогда не теряли свое Сердце. Вы не можете потерять то, чем вы являетесь, ибо вы есть само Сердце.
Поэтому даже в качестве «я такой-то и такой-то» вы никогда не теряли то, чем вы являетесь, в том, что все равно остается Сердцем. Поэтому все есть Сердце. Все, что есть, есть Сердце. Вы не можете потерять то, что вы есть. Ночью вы просто возвращаетесь к потенциальной возможности. А утром вы вновь просыпаетесь от этой возможности к реализации, к Само-переживанию, всю дорогу. Вы можете переживать только то, чем вы являетесь, в ваших бесконечных аспектах и формах, и все это есть Сердце, потому что Сердце – это все, что есть.
Клара: Что ты имеешь в виду, говоря «Сердце»?
Карл: Я имею в виду то, что имею в виду! (смех)
Клара: Да, что ты имеешь в виду?
Карл: Я говорю не о физическом сердце, или каком-либо духовном сердце, или о каком-то сердце вообще. Я говорю о той природе Будды, которой вы являетесь, которой невозможно дать определение, которая есть суть бытия, – как бы вы ее ни называли, она не является этим. Но То есть то, что есть вы. Вы не можете наделить его именем, формой, очертаниями, обозначить концепцией. Потому что все, что вы сможете сказать, останется представлением. Оно не может вместить его.
Как только вы даете этому определение, вы стремитесь вогнать в рамки это Сердце, но Сердце не может быть помещено в рамку. Вы не можете заключить Сердце в неволю, потому что Сердце есть все, что есть. Когда есть только Сердце, то нет никакой неволи для чего бы то ни было. Поэтому вы не можете лишить его свободы знанием или незнанием или каким-либо своим представлением о Сердце. Вы не можете поместить его в рамку.
Это сама свобода. Свобода, реализующая себя в чем угодно, остается свободой. Свобода в идее о пребывании в неволе все равно есть свобода. Потому что свобода, заключившая в неволю свободу, все равно остается свободой. Поэтому Сердце в Сердце все равно есть Сердце.
И поскольку есть только Сердце, и То, которое суть сама свобода, есть Сердце, свобода означает, что нет второго Сердца. Нет второго варианта существования. Вы не можете подвергать сомнению свое существование, потому что даже для того, чтобы сомневаться, вам необходимо существовать. Это существование, которое пребывает абсолютно «вне всякого смысла», не имеет второго. Без второго – это и есть свобода. Без второго вы не можете ничего контролировать, даже себя. Требуются двое для того, чтобы был контролер и тот, кого контролируют.