Просто глоток кофе, или Беспощадная Милость

Ренц Карл

Франческо: Хороший мальчик.

Карл: Хороший мальчик? Мне жаль слушателей! (смех) Мне не надо слушать то, что я говорю. Поэтому я это говорю.

Маттиас: Поэтому люди и говорят.

Карл: Ага, так что им не нужно слушать.

Моника: Поэтому Рамана не говорил.

Карл: Но слушать он тоже не слушал. Что это за сказка о том, что он не говорил?

Моника: Он много не говорил, разве нет? (смех)

Карл:

Камень тоже много не говорит.

Лиз: Но что-то он говорит.

Карл: Да, он говорит: «Я камень», если взглянуть на него. Кому принадлежит эта идея, что тишина – это непременное отсутствие говорения, говорения о чем-либо? Как будто тишине требуется неговорение. Какова идея!

Лиз: Какова идея здесь в Индии!

Карл: Да. Вот увидишь, пройдешься по улицам, и тишина, которой ты являешься, не будет нарушена никакими шумами. Это Индия для тебя! Все эти катастрофические, хаотические шумы отовсюду Каждое утро в четыре – здешний храм и все это «бла-бла-бла» в нем. Через какое-то время ты говоришь: «Хорошо! Если я не пойду, ладно».

Нет, я всегда указываю на То, которое есть сама тишина. Ты можешь говорить или не говорить. Говорение или неговорение – кого это волнует? Сознание говорит в любом случае. Даже ничего не говоря, ты так много говоришь. Ты не можешь остановиться.

Аико: (со смехом) Очевидно.

Карл: Очевидно! Взгляни на это! Все появляется из разговора. Из разговора с собой. Достаточно иметь идею и воображать себе что-то, как из первого слова, «я», появляется вся вселенная. Из этого разговора с собой, Само-развлечения, ты творишь целую вселенную. А затем ты говоришь: «Потише!»

Франческо: Нет. Просто говори помедленнее. (смех)

Георг: Говори покороче.

София: Говори по-итальянски.

Франческо: Нет, нет. Это слишком. Потому что тогда бы я мог понимать. (смех)

Карл: Если бы ты действительно понимал, что я говорю…

Франческо: Это слишком.

Карл: Он очень доволен, что я говорю так быстро и по-английски. Ангельский язык. Язык ангелов. Англо-Саксонский. По-немецки мы говорим Engel-Land, «страна Ангелов».

Франческо: Да? Ну и ну! Какое место!

Карл: И там очень узко, поэтому это Enge-land (узкая страна). (смех) Можно придумать все, что угодно из одного слова. Что-то от Бразилии?

Хуан: Я закончил свою речь. (смех)

Карл: «Судья, я закончил свою речь». Теперь тебе нужно расспросить свидетеля.

Моника: Свидетеля нет.

Карл: Ага, это я и имею в виду. Тебе нужно расспросить свидетеля. (смех)

Мэри и Тереза: Это мы и делаем! Мы расспрашиваем тебя!

Карл: (смеется

вместе со всеми) Это «Кто я?» – расспрос свидетеля. Кто является свидетелем свидетеля? То есть, «Кто я?» означает «Кто является свидетелем свидетеля?». Кто воспринимает воспринимающего? Есть здесь разница? Кто тогда есть?

И ты отступаешь все дальше, дальше и дальше. Кто такой wit? Wit значит «белый». Белизна пустоты. Сначала был белый свет, затем появился свидетель. Если вопросов больше нет, то я просто поиграюсь словами. (смех)

Франческо: Ты можешь закончить свою речь.

Карл: Но если проанализировать язык, это на самом деле здорово! Wit означает «белый», как чистый свет, и тогда свидетель – это «чистая осознанность света», являющегося свидетелем этой чистой осознанности. Это прекрасно! Зрите в корень языка.

Все это Само-дельно. Вообразите себе! Если Я способно говорить с собой, то у нас с вами Вавилон. Из Вавилона возникли всевозможные языки. Они стали языками-сэндвичами.

Тереза: A babiller по-французски значит «бормотание» – бла-бла-бла.

Карл: В немецком то же самое.

Тереза: А когда ребенок начинает говорить, это babil [13] .

Карл: Бла-бла. Бла-билон. Вавилон.

Мэри: «Бормотать» означает «говорить неразборчиво».

Карл: Но это то же самое, что говорить на другом языке, потому что ты не понимаешь, что говорит другой. Ты теряешься. В любом случае, слишком много людей. Даже двое – это слишком много.

13

Лепет.

Франческо: Нужен только один.

Карл: Да, из одного получаются двое.

Франческо: Ты!

Карл: Я!

Нет ничего более негативного, чем позитивное мышление

Роза: Когда я смотрю на тебя, то вижу, что ты все время шутишь и смеешься.

Карл: Меня называют «Мистер Тефлон». (смех) В Берлине из уст одной женщины это должно было звучать как оскорбление. «Ты как Тефлон. Ничего к тебе не прилипает! Ты по-прежнему смеешься. Я могу бранить тебя так и сяк, а ты как Тефлон. Ничего к тебе не прилипает». О, звучит хорошо.

Роза: Ты слишком счастлив. Здесь что-то не так. (смех)

Карл: Слишком счастлив? В Америке говорят: «Для немца у тебя есть чувство юмора. С тобой что-то не так».

Моника: (со смехом) Да!

Карл: «Ты слишком счастлив. Ты не можешь быть немцем, потому что „немец“ означает что-то другое».

Роза: Но как насчет страдания? Знаешь, это дорога к просветлению.