Просто играй...

Маленький скептик

— Зачем? — Тупо поинтересовалась я. Он не ответил, продолжая листать фотографии.

— Лиза, а кто это?

— Я. И Дима, — ровным голосом ответила я, безучастно глядя в окно. Не хочу расспросов. Тимошин, пожалуйста, додумайся проявить такт! Ну пожалуйста…

— Знаешь, а я ведь не сразу тебя узнал, — каким-то странным, надтреснутым голосом проговорил парень. Ушел от темы. И на том спасибо… — Ты ведь сейчас совершенно другая.

— В каком смысле? — Не поняла я. Даже повернулась к нему лицом, пытаясь прочесть ответ в его глазах. Тимошин

смотрел на меня изучающим прищуром и отвечать явно не собирался.

— Зачем подстриглась? И покрасилась? У тебя были красивые волосы.

— Это не я. Это Леська мне настроение поднимала.

— Ч-черт, лучше бы она этого не делала. Да лучше бы она вообще ничего не делала! — Рыкнул Тимошин, заставив меня испуганно подскочить. Ничего не понимаю…

— Может, объяснишь хоть одну из своих фраз? — Взмолилась я, дергая его за рукав. — А то ты меня пугаешь.

— Объяснить? Ха. Ха-ха-ха! — Невесть с чего развеселился парень, безумно становясь похожим на психа. — Конечно, объясню! Обязательно! Ты там про чай только не забудь.

— Ой, точно! — Я хлопнула себя по лбу. — Извини, совсем из головы вылетело. Сейчас принесу. Но с тебя подробные пояснения всего, что я сейчас наблюдала!

— Ага…

… Уже по дороге в комнату поняла, что чай Тимошину сделала без сахара, как любил Димка, совершенно забыв, поинтересоваться, какой он любит. Ну, будем надеяться, в этом их вкусы совпадают.

— Держи свой чай, — я протянула парню дымящуюся кружку.

— А ты? — Поинтересовался тот, заметив, что я принесла только одну.

— Не хочу. Давай, рассказывай уже, что ты мне тут за концерт устроил? — Я присела рядом с ним на диван.

— Кхм, мышка, — поинтересовался Тимошин, — а сахар положить было трудно?

— Ой… — я даже покраснеть умудрилась. Что со мной? Это же Тимошин! — Я как-то думала, что ты горький любишь…

— Откуда такие предположения? Я вообще-то жуткий сладкоежка. — Я виновато пожала плечами. Сосед покачал головой, кинул очередной недобрый взгляд на фотографии и поднялся с дивана. — Ладно, Лиз, мне пора.

— Стоп. Ты же обещал объяснить свое поведение! — Возмутилась я.

— Давай позже? Я, правда, спешу. — Парень тряхнул головой, откидывая челку со лба и направился к двери.

— Нет, Тимошин, ты в конец обнаглел! — Рассвирепела я. В самом деле, ну что это такое?! — Или у тебя сегодня сверхзадача такая — вывести меня из себя?

— Лиза, — сосед уже обулся и теперь, выпрямившись, серьезно посмотрел на меня. — А почему ты ни разу за все время нашего общения не назвала меня по имени?

— Почему? Было пару раз, — растерянно протянула я. Вот уж не думала, что он обращает на это внимание.

— Тимофеем — да. Но никогда Тимой. Почему? — И снова этот напряженный, испытующий взгляд.

— Ну… потому что мне так удобнее, — промямлила я. — Ты вообще меня мышью зовешь, и что?

— Если ты заметила, последние полчаса я вполне спокойно называю тебя Лизой, — парировал он. — Не хочешь последовать моему примеру?

Я молчала. Намеренно

или нет, но Тимошин надавил на самое больное в общении с ним. Ну не могу я! Ты это от меня хочешь услышать?

— Молчишь? То-то и оно, Лизавета. То-то и оно. Ладно, мне действительно уже пора. Чао, мышь.

Тимошин ушел, а я устало опустилась на пол, облокотившись спиной на тумбочку, стоявшую в прихожей. Хотелось плакать, но слезы почему-то не шли. Тимофей сорвал все так любовно возводимые мной защитные дамбы, расковыряв только-только начавшую заживать рану. Но мне, как ни странно, было больно не только и не столько от этого. Было почти физически плохо от его реакции на все произошедшее. Я откровенно ее не понимала. Сначала он довольно грубо разговаривает со мной по телефону, затем, словно извиняясь, подлизывается, расточая комплименты, целует, ввергая меня в состояние полнейшего шока, а потом ни с того ни с сего снова становится чужим и холодным. Что такого он увидел в этих чертовых фотографиях? Что могло его так разозлить? Обиделся на то, что я не рассказывала ему про Диму? Глупо. Его это совершенно не касается. И если в случае с вопросом про Кима это было весьма похоже на ревность, то все, что происходило дальше, я просто не поняла. И это пугает…

А еще очень сильно нервировало то, что во всем этом как-то замешана Леська. Ее имя, проскочившее в словах Тимошина неприятно резануло слух. Что еще учудила моя подруга? В какой-то момент я поняла, что мне непременно нужно это узнать и, чем скорее, тем лучше. Поэтому я подскочила на ноги и быстрым шагом направилась к телефону.

Мобильник Леськи до сих пор был выключен. Видимо, крестный в гневе был настолько страшен, что она решила не рисковать. Я хмыкнула и набрала ее домашний номер.

— Да?

— Привет еще раз, подруга! Ты сейчас не занята?

— Ну, смотря для чего, — довольно бодрым голосом ответствовала Леська.

— Допустим, для одного оч-чень интересного разговора.

— Ты меня заинтриговала, — в голосе подруги послышалась улыбка.

'Ну-ну, посмотрим, как ты после моего вопроса улыбаться будешь', - злорадно подумала я.

— Чего ты там зависла? Давай, выкладывай, что хотела? — Затеребила меня Леся.

— О'кей. Скажи-ка мне, друг мой Сорина. Какие это такие интересные махинации ты проворачивала за моей спиной вместе с Тимошиным?

***

— Черт. Черт, черт, черт, черт!!! — Тимошин со злостью впечатал кулак в стену и устало опустился прямо на ступени перед своим этажом. — Твою ж мать… Ну как же так, мышка? Девочка моя, как же так?..

'Плохо. Почти физически плохо от того, что на поверку все оказалось не та-ким, каким выглядело со стороны. Зачем же ты меня обманывала, мышь? Зачем рассказывала про погибшего родственника? Да и я хорош, купился, как дурак. Ведь лгала, лгала в глаза и довольно неумело. Но так хотелось позволить убедить себя в чем угодно, лишь бы не думать, не начать подозревать, что это — действительно ты…