Просто любить

Дорогая Маргарита,

Прикладываю последние пришедшие письма с отказом от агентств, которые хотели купить твою серию картин . Я продолжу опрашивать по списку другие агентства.

С уважением,

Марина М.

Ассиситент Елена П.

Копмамния «АРТ и М»

– Мать твою, – простонала я, прочитав все сообщения с отказами, – Я получила сообщение с тремя отказами.

И бросила телефон на подушку рядом с собой. Нет нужды мучить себя, читая эти отказы. Я даже не могла поверить, что мой

агент переслала мне их. Не говоря уже о том, что переслала она мне их в пятницу вечером, буквально перед своим отъездом на выходные. Еще хуже, что письмо пришло от ее ассистентки со всеми этими ужасными отказами о моих картинах.

Может она написала это у себя на стене? Мой агент наконец-то поняла, что я бумагомаратель. За два года, ни одного стоящего предложения, только куча за кучей душераздирающие отказы. Может это и был конец моей художественной карьеры. У меня еще не было ни одной выставки.

Я оглядела красивый пляжный домик, в котором должна была провести осень, присматривая за домом. Меня наняли месяц назад, прибыла я сюда три дня назад, полная решимости закончить свою следующую картину. Это была мечта, ставшая реальностью, находиться здесь без каких-либо отвлекающих факторов – ни родителей, ни парней, ни чего-либо еще. Только я и белый холст.

Я не позволю этим письмам уничтожить моё желание рисовать картины. Не зря ведь я потратила столько лет в художественной школе, а потом еще и институт. План уже сложился у меня в голове, и я не собиралась отступать.

Я поставила свой мольберт в библиотеке с окном эркером, выходившим на океан. Я планировала рисовать перед этим окном. Вид завораживал.

Я должна была наблюдать за домом только в осенний сезон. Я получила эту работу после того, как прошлым летом наблюдала за квартирой родителей моей лучшей подруги в Париже. Сарафанное радио из Парижа стало перемещать меня по всему миру.

От Парижа до Турции и Давоса, теперь я наблюдала за летним домом главы фармакологической компании возле Нью-Йорка. У хозяйки был хороший выбор алкоголя.

Я схватила одну бутылку и отправилась на поиски всего, что мне могло еще понадобиться.

Через пятнадцать минут у меня была стопка бумаг отрицательных отзывов, коробок спичек и бутылка коньяка. Я взвалила лопату на плечо и направилась к задней двери. Ступив на песок, скинула туфли, подхватила свое цветастое платье и побрела по пляжу. Я смотрела прямо перед собой, двигаясь с чувством решимости. Солнце наконец-то скрылось за горизонтом, погрузив меня в полумрак, это было хорошо, учитывая, что я собиралась сжечь весь негатив.

Когда я добралась до мягкого песка прямо перед линией воды, бросила свои припасы и воткнула лопату в песок. Первая же лопата с песком принесла невероятное удовлетворение. Я вымещала свое разочарование и раздражение на яме. Каждый раз входя лопатой в песок, будто собиралась стереть таким образом слова из своего мозга. Напряжение в моих плечах усилилось, пока я копала, не наткнувшись на мокрый песок в яме, а затем отбросила лопату в сторону.

Я потянулась за припасами, наступив ногой на страницы, чтобы их не сдуло ветром, открутила крышку бутылки с коньяком и сделала большой глоток. Жидкость обожгла горло. Я вздрогнула и сделала еще один глоток.

Отчего почувствовала

себя лучше. Я вздрогнула, когда алкоголь прошёлся по венам, затем отложила бутылку в сторону, прежде чем проделать самую важную часть.

Страницы, страницы и страницы.

Сорок семь страниц, если точно.

Сорок семь совершенно вежливых, совершенно душераздирающих страниц.

Все письма с отказами, которые я получила за последние два года, включая последнюю партию, только что присланную моим агентом.

Мой взгляд скользнул по первой странице, прежде чем я скомкала ее и бросила в яму. Улыбка растянулась на лице, пока я бросала страницу за страницей в яму. Сорок семь страниц для костра.

Я злобно ухмыльнулась, готовая забыть об этих отказах.

Схватила бутылку коньяка и щедро полила ею страницы, словно добавляя молоко в хлопья. Осторожно отодвинув бутылку подальше, чтобы она не взорвалась у меня перед носом, я схватил коробок спичек.

– Это тебе, – крикнула я Луне.

Я чиркнула спичкой и бросила ее в яму. Когда первая искра коснулась спиртного, бумаги вспыхнули. Я засмеялась и затанцевала вокруг огня, уже чувствуя себя гораздо легче.

Тяжесть свалилась с моих плеч, и я запрокинула голову к Луне. Я раскинула руки в стороны и попыталась покружиться вокруг, но запуталась в собственных ногах, поэтому плюхнулась в кучу песка. Но ничто не могло остановить мою эйфорию. Кто знал, что это так поможет и у меня наступит настоящее освобождение, а нужно было, всего лишь сжечь письма с отказами?

Пламя разгоралось, сжигая последние два года моей жизни. А я скакала вокруг и подпрыгивала, чувствуя такой прилив сил, немного пьяная.

Вскочив на ноги, я даже не потрудилась взглянуть на пляж. В межсезонье в Оушен-Бич никого, как правило, не бывало на пляже. Вот почему меня наняли присматривать за домом во время ремонта. Только в прошлые выходные богатые дети богатых бизнесменов, богатых политиков и богатых знаменитостей стекались на эти пляжи и наводняли их в любое время дня и ночи. Но сегодня я была совершенно одна.

Я рванула подол платья, подняв многочисленные слои струящейся материи над головой. Бросила его на песок, расстегнула лифчик, тоже бросила его. Затем с торжествующим криком, с высоко поднятой головой вошла в океан. Вода была немного холодной, я вздрогнула от первой волны, окатившей тело. Но мне было все равно. Я пошла не для того, чтобы купаться. Я вошла в воду, чтобы окончательно очиститься. Смыть негативную энергию, смыть все.

Я опустила голову под воду и рассмеялась, вынырнув на поверхность. Вот что значит жить. И этот момент мне необходимо было запомнить. Жизнь продолжалась.

Этот дом был просто еще одной работой. Просто еще один способ заработать на жизнь, пока я занимаюсь тем, к чему испытываю страсть. Когда-нибудь у меня будет прорыв, но до тех пор, будь я проклята, если позволю этим ценителям искусства сломать меня. Я буду двигаться вперёд, буду писать.

Уверенная, что ритуальное сожжение и импровизированное купание нагишом сделали свое дело, я поспешила обратно из воды. Мои шаги были лёгкими, как воздух, а улыбка расцветала.

Но когда я вышла к костру, чтобы забрать свою одежду, с ужасом обнаружила, что уже не одна. И что еще хуже, я узнала человека, стоявшего у костра.