Просто Мария

Коллектив авторов

– Сожалею, крестный, но я не могу тебе подчиниться. И ты, мама, прости меня. Я действительно подлец. Мне лучше уйти.

Не медля больше ни минуты, Хосе Игнасио покинул ранчо, а вечером позвонила растерянная Рита и сказала, что Хосе Игнасио ушел из дома. Адрес обещал сообщить, как только снимет квартиру.

– Я не знаю, что мне делать, – бросилась Мария к мужу. – Маэстро, научи меня, как жить дальше!

Но что мог в этом случае посоветовать Виктор? Дети становятся взрослыми, и сами отвечают за свои поступки. Надо оставить Хосе Игнасио в покое, пусть помается один. Он уже мужчина, а не ребенок, нуждающийся в постоянной

опеке! Так считал Виктор. И еще он настаивал, чтобы розыском Аны и Диего занялась полиция, у которой гораздо больше возможностей, чем у частного детектива Сапеды. Но Марии страшно было даже представить, что по ее заявлению Ана и Диего окажутся в тюрьме. И хотя Виктор говорил, что после того, как найдут Марииту, обвинение можно будет снять, Мария не решалась на этот поступок, жалея брата и сестру.

Детектив Сапеда, уверенный в том, что Ана и Диего уехали в столицу, поскольку в большом городе легче скрываться, нежели в маленьком, последовал за ними. А Мария, прежде чем покинуть ранчо, попыталась сама откровенно поговорить с доньей Ракель. И та, увидев, как убивается Мария, и узнав, что с потерей дочери Хосе Игнасио лишился всякого интереса к жизни, поняла свою ошибку и рассказала, куда отправились беглецы.

Печальным было возвращение в Мехико Марии и Виктора. Без Хосе Игнасио дом казался пустым и холодным, Рита находилась в крайнем возбуждении, ни на секунду не отходя от телефона: вдруг крестник позвонит и скажет, как обещал, где устроился. Но Хосе Игнасио не подавал о себе никаких вестей. Лишь на следующий день Луис немного успокоил Марию и Риту, сообщив, что его друг снимает квартиру, исправно ходит на занятия и собирается вновь работать у адвоката Идальго.

А вскоре объявился и сам Хосе Игнасио – оставил Рите свой адрес, но попросил, чтобы никто к нему не приходил.

Мария не скрывала от Виктора обиды на сына: если уж решил жить отдельно, то мог хотя бы дождаться приезда матери и потом уйти из дома. И что значит эта просьба: «Не приходите ко мне!» Разве мать не имеет права посмотреть, где и как живет ее сын, узнать, не нуждается ли он в чем-нибудь? Виктору стоило большого труда отговорить жену от немедленного похода к Хосе Игнасио.

– Не беспокойся, любимая. Хосе Игнасио сейчас полезно побыть одному. Он хочет доказать нам и самому себе, что может полагаться на собственные силы, может сам себя обеспечивать. Я уверен: он сумеет справиться с ситуацией.

Но, несмотря на эти уверения, Виктор все же навестил крестника тайком от Марии.

– Ты пришел сделать мне выговор? – вместо приветствия спросил Хосе Игнасио.

– Нет, нет! Я хотел попросить у тебя прощения за резкость…

– Но ты во многом прав: я действительно подлец. Поэтому и не хочу, чтобы вы меня видели. Один, без чьей-либо помощи, я попытаюсь стать другим человеком, и, может быть, сумею заслужить ваше уважение.

– Сынок, мы – твоя семья. Мы любим тебя. А мама просто не находит себе места, не может понять твоего бегства.

– Если бы я дождался вашего приезда, то, возможно, никогда бы не отважился уйти. И сейчас я не хочу с нею видеться только потому, что она может уговорить меня вернуться. А я знаю, что не должен этого делать.

Но можно ли было удержать Марию, которой не терпелось хоть одним глазком взглянуть на сына и убедиться, что он и вправду способен жить самостоятельно! Она сходила к Хосе Игнасио, увидала

его новое жилище, однако разговора у них не получилось. Хосе Игнасио, боясь расчувствоваться и уступить матери, был с нею сух и, как заклинание, повторял:

– Сожалею, мама. Решение мое окончательное. Я не вернусь.

Примириться с этим было непросто, но Мария понимала, что другого выхода нет. И она опять погрузилась в работу, которая всегда помогала ей достойно пережить самые тяжелые удары судьбы. А кроме того, рядом с Марией был теперь чуткий, заботливый муж, умевший найти необходимые слова утешения.

– Я уверен, как только отыщут девочку, Хосе Игнасио вернется, – говорил он, нежно целуя Марию. – Хватит унывать! Вспомни, что ты недавно вышла замуж за человека, который ждал тебя много лет и любит больше жизни. Попытайся быть хоть немного счастливой!

Время между тем шло, а расследование Сапеды не продвигалось. Трудно искать в таком огромном городе людей, не имеющих здесь ни друзей, ни знакомых, наблюдение за которыми могло бы вывести детектива на беглецов. Остановиться они должны были, считал Сапеда, в одном из недорогих отелей, а их в Мехико – великое множество. Обследованием этих небольших, иногда всего лишь на десяток мест, заведений занимался Сапеда, и, надо сказать, что в своем предположении он был недалек от истины. Действительно, первую ночь по приезде Ана и Диего провели в таком отеле. Но уже на следующий день Диего повезло: он снял комнату, а заодно с нею и получил работу.

Чету с ребенком – так представились Ана и Диего – приютила у себя некто сеньора Нуньес, которую не смутило отсутствие у молодых людей соответствующих рекомендаций. Сеньора эта в последнее время тяжело болела и не могла справиться с работой по дому одна.

А так как прежде они с мужем привыкли обходиться без прислуги, то их даже устраивало, что новые работники – без рекомендаций, да еще и с ребенком: в этом случае им можно было предложить оплату чисто символическую.

В обязанности Аны входило приготовление пищи, стирка, уход за больной хозяйкой, уборка комнат, а Диего закупал продукты, работал в саду. Сеньор Нуньес также использовал его в качестве шофера.

Казалось бы, все устроилось как нельзя лучше, но сеньору Нуньесу приглянулась хорошенькая служанка, и он стал приставать к ней со своими ухаживаниями. Разумеется, в отсутствие Диего. Ана всячески уклонялась от приставаний хозяина, становившихся день ото дня все более наглыми. Сеньор Нуньес заявлял, что если Ана окажется сговорчивой, то ни в чем не будет знать нужды, а если вздумает пожаловаться мужу или хозяйке, то немедленно лишится и жилья, и работы. Зная взрывной характер брата, Ана не решалась рассказать ему о своих мытарствах в этом доме, а только лишь просила подыскать другую работу. Это злило Диего, он считал, что Ана просто капризничает.

– Ты так говоришь, потому что не представляешь, насколько это сложно в нашем положении. Меня тоже не устраивают те деньги, которые нам здесь платят, но пока мы должны быть рады и этому.

Однажды, когда Ане было совсем невмоготу, она набрала номер Марии. К телефону подошла Рита, и, услышав ее голос, Ана, не владея собой, воскликнула:

– Рита!

– Ана! Ана, это ты? – сразу же узнала ее Рита. – Ана, ты где?

Но из трубки уже доносились короткие гудки.

– Это была Ана. Я уверена, – сказала Рита.