Просто Наташа, или Любовь в коммерческой палатке

Новиков Николай Михайлович

— Расскажет?..

— Я вижу, ты боишься. Ну что ж, выбирай. Я предоставлю тебе возможность проверить себя на новом поприще. Но пора уже принимать решение. Желающих у нас работать — много. Очень много. Работа не пыльная… — Но грязная, — перебила его Наташа.

— Это заблуждение. Мораль, нравственность… А где она у нас? По законам морали и нравственности наш любезный президент должен пешком ходить на работу в фуфайке и резиновых сапогах. Потому что довел народ до ручки. А он в чем ходит? По законам морали и нравственности бывшие начальники, при которых страна прогнила,

должны отдать то, что получили в качестве награды за успешное гниение страны. Отдали? Я тебе еще тысячу примеров могу привести, но у нас нет времени. Продолжу свою мысль. Работа не пыльная, не утомительная, условия и безопасность на высшем уровне, зарплата — на уровне министра. Поэтому и рвутся к нам. Я бы мог двадцать четыре часа в сутки спать с женщинами, проверяя их пригодность. Нет, вру. Тут и трех сотен часов в сутки не хватит, чтобы успеть.

— Ты поручаешь проверять часть девушек другим?

— Я полагаюсь на свой вкус. Пока он меня не подводил. Достаточно внимательно посмотреть на женщину, чтобы понять, нужна она нам или нет.

— Кто же тогда проверяет?

— Никто. Я же сказал — доверяю своему вкусу.

— У тебя, наверное, жена есть, Алик? Интересно, как она относится к твоим занятиям? Не ревнует?

— Нет у меня жены. — Алик улыбнулся. — Меня вообще женщины не интересуют. Как женщины. Только как сотрудницы фирмы.

И Наташа поняла. Все сразу: и почему он не воспользовался своим положением, чего она больше всего боялась, и почему разговаривал с ней, как добрая тетушка.

Он не был мужиком.

5

Лариса вошла в кабинет хозяина фирмы «Кондор».

— Садись, — махнул рукой босс.

— Василий Иванович, деньги нашли? Вы же помните условия договора с сингапурцами. Отличная сделка намечается, очень выгодная. И главное, мы опережаем возможных конкурентов. Как вы решили проблему с сигаретами — так это просто фантастика! До сих пор не могу поверить: неужели нам действительно это удалось? И никаких следов в Москве!

— Уметь надо, — самодовольно усмехнулся Садовников. — Если бы все так работали, как босс, мы бы жили много лучше.

— Но все равно полтора миллиона не хватает. Ума не приложу, где их взять. Я уже все свои запасы растрясла и у папы заняла, вы, как я понимаю, все, что было у вас, выложили и заняли. Но нужно еще полтора миллиона. Срочно. Сегодня… уже вечер, а платить нужно завтра утром, иначе либо сделка сорвется, либо проценты навесят такие, что лучше отказаться самим.

— Ты не волнуйся, деньги будут.

— Я пока их не вижу.

— Завтра утром увидишь.

— А если нет, Василий Иванович? Вы понимаете, чем рискуете, оставляя решение проблемы на последний день?

— А может, я люблю рисковать, Лариса? Кстати, и мы с тобой давно не рисковали вместе. Что ты думаешь по этому поводу?

— Какой же там риск был, Василий Иванович?

— Великий. А вдруг моя жена узнает?

— Теперь и у меня есть муж, — вздохнула Лариса.

Садовников внимательно посмотрел на нее, понимающе кивнул.

— И Валет, как мне кажется. Или

ошибаюсь?

— Да что вы, Василий Иванович! Только муж.

— У такой красивой женщины не может быть только мужа. Это, как любят нынче говорить, нонсенс. Так что же ты думаешь по поводу небольшой командировочки в уютный подмосковный пансионатик?

— Это очень сложный вопрос, — усмехнулась Лариса, дерзко глядя в глаза босса. — Так просто и не ответишь.

— И очень сложный процент с прибыли. — Садовников не отвел взгляда, знал, как решаются подобные вопросы, и поэтому чувствовал себя хозяином положения. — Если оба эти вопроса увязать как следует, можно получить ответ, не так ли, лапочка?

— Как-то все просто у вас получается, Василий Иванович, — кокетливо улыбнулась Лариса, — даже неинтересно.

— Возраст, видимо, сказывается, — притворно вздохнул Садовников. — К чему все эти глупости, подростковые восторги? Я хочу, я и плачу. Только дураки, у которых денег нет, дарят женщинам звездное небо, огни полуночной Москвы и прочую чушь. Ведь так?

— Но почему-то женщинам приятны такие подарки.

— Ну что же, я могу тряхнуть стариной и заменить процент звездным небом и…

— Я хотела сказать, приятно получать от любимого человека, Василий Иванович. Извините за прямоту, но… мы ведь люди взрослые, для чего нам подростковые восторги.

— Уела, — хмыкнул Садовников. — Все правильно, я не обижаюсь. Так где будем думать о процентах с прибыли?

— Надеюсь, вы придумаете что-нибудь подходящее.

— Это уж точно!

— А что касается этих несчастных полутора миллионов…

— Завтра. Утром. Я заеду за тобой с деньгами. В девять.

— Хорошо, Василий Иванович. После фантастической продажи «Мальборо» я верю вам больше, чем себе, — улыбнулась Лариса и пошла к выходу, чуть сильнее, чем следовало, качая бедрами.

…Валет старался как можно реже заходить в кабинет босса. Там он всегда чувствовал необъяснимое раздражение, злость — на себя, на хозяина. Хотя тот был вполне нормальным мужиком, и в любом другом месте конторы или офиса с ним и потолковать можно было, и покурить. А если о деле — так никакого базар-вокзала:…твою мать, надо туда, надо то. Просто и понятно.

Но кабинет… Велюровые диваны, ковер на полу, жалюзи на окнах, в углу на столике факсы всякие и прочая электронная хренотень теснится. Козлы! Теперь у них даже позвонить друг другу по телефону — западло. Факсы посылают!

И сидит за огромным столом, в кожаном кресле комсомольская сука при галстуке и с понтом документы важные изучает. Так и хочется крикнуть: хрена ты мозги мне пудришь? Давай приказ, я и пошел! Не крикнешь. Он хозяин.

Пока.

И являться в этот сучий кабинет, если позовут, надо.

Пока.

За пару метров до стола Валет остановился. Засунул руки поглубже в карманы зеленых слаксов. Потом вытащил, сцепил ладони за спиной. Потом сунул их в карманы короткой кожаной куртки. Смотрел спокойно себе под ноги, но если б кто пообещал перед этим: будешь и дальше иметь те же бабки, что сейчас, если замочишь босса, — ни минуты не сомневался б.