Просто неотразим

Гибсон Рэйчел

– Знаю. – Джорджина опустила взгляд. – Я собиралась позвонить ему завтра и извиниться.

– Дурацкая идея.

Она снова посмотрела Джону в глаза.

– Нужно выждать?

– Можешь выжидать хоть целый год – все равно это ничего не даст. Будь я на твоем месте, я бы убрался из этого штата. И как можно скорее.

Джорджина подошла почти вплотную к Джону и подняла к нему лицо, на котором изобразила испуг, хотя на самом деле она ни капельки не боялась Вирджила Даффи. Ей было мерзко оттого, как она поступила с ним, но она знала, что

Вирджил переживет это. Потому что он не любил ее. Он просто хотел ее. И сегодня у нее не было желания обсуждать эту тему. Особенно сейчас, когда ее волновали более важные проблемы, например, как вытянуть из Джона приглашение немного пожить у него.

– А что он может сделать? – серьезно спросила Джорджина. – Наймет кого-нибудь, чтобы прикончить меня?

– Вряд ли он зайдет так далеко. – Джон устремил взгляд на ее губы. – Однако ему по силам сделать из тебя несчастную маленькую девочку.

– Я не маленькая девочка, – прошептала Джорджина. – Или ты этого не заметил?

Джон оторвался от холодильника.

– Я не слепой и не умственно отсталый – сказал он, обнимая ее за талию. – Я многое заметил. И если ты сбросишь этот халат, то сможешь на долгие часы сделать меня веселым и счастливым. – Он провел ладонью по ее спине.

Хотя Джон был так близко, Джорджина не ощущала никакой угрозы. Широкие плечи и сильные руки свидетельствовали о его недюжинной силе, однако она знала, что он не будет удерживать ее, если она захочет уйти.

– Дорогой, если бы я сбросила этот халат, твоя ухмылка тут же исчезла бы с лица навсегда, – растягивая слова, произнесла она.

Джон взял ее одной рукой за шею, а другой накрыл попку. Его взгляд как бы говорил: «Попробуй останови меня!» Он проверял Джорджину, желая увидеть, как далеко она позволит ему зайти.

– Черт, может, ты и стоишь того, – сказал он, прижимая ее к себе.

Джорджина замерла на несколько мгновений, вслушиваясь в свои ощущения. Хотя Джон гладил ее по попке, а сосками она прикасалась к его груди, у нее не возникло впечатления, будто он грубо лапает ее. Поэтому она позволила себе расслабиться и положила руки ему на грудь. И опять почувствовала, как под кожей перекатываются упругие мышцы.

– Но ты не стоишь моей карьеры, – вдруг заявил Джон, продолжая ласкать ее через шелк халата.

– Твоей карьеры? – Джорджина приподнялась на цыпочки и поцеловала его в уголок рта. – О чем ты? – спросила она, приготовившись выскользнуть из его объятий, если он сделает что-то, что ей не понравится.

– О тебе, – ответил ей Джон. – Ты отличная девчонка, с тобой можно весело провести время, но ты не подходишь для такого, как я.

– Как ты?

– У меня сейчас такие времена, когда я говорю «нет» всему чрезмерному, солнечному и греховному.

Джорджина улыбнулась:

– А я именно такая?

Джон негромко рассмеялся:

– Джорджи, малышка, я действительно верю, что все это относится к тебе, и был бы рад выяснить,

на что ты способна. Но этому не суждено случиться.

– Чему? – осторожно поинтересовалась Джорджина. Он отстранил ее от себя и заглянул ей в глаза.

– Сумасбродству.

– Чему?

– Сексу.

Джорджина испытала непередаваемое облегчение.

– Наверное, сегодня не мой день, – проговорила она, не в силах скрыть широченную улыбку.

Глава 4

Джон посмотрел на фигурно свернутую салфетку рядом с вилкой и покачал головой. Он не мог определить, что это – шляпа, лодка или какой-то колпак. Но так как Джорджина предупредила его, что намерена сделать темой сервировки стола встречу Севера и Юга, он решил, что это шляпа. В двух пивных бутылках с узкими горлышками стояли желтые и белые полевые цветы. Тонкая полоска песка и битых ракушек извивалась между четырьмя подковами, уложенными в центре стола. Раньше эти подковы висели над камином. Джон знал, что Эрни спокойно отнесется к тому, что Джорджина воспользовалась его подковами, однако он никак не мог взять в толк, зачем она приволокла сюда все это барахло.

– Тебе передать масло?

Джон поднял голову, заглянув в чарующие зеленые глаза, и положил в рот сухарик, пропитанный теплым мясным соусом. Пусть Джорджина Ховард и любительница подразнить, но вот в умении готовить ей нет равных.

– Нет.

– Как душ? Вода была нормальной?

Джон сел за стол десять минут назад, и все это время Джорджина изо всех сил старалась вовлечь его в беседу, но он не был расположен разговаривать.

– То, что надо, – ответил он.

– Твои родители живут в Сиэтле?

– Нет.

– В Канаде?

– Только мама.

– Твои родители разведены?

– Нет. – У Джорджины на груди слегка разошлись полы халата, и это привлекло внимание Джона.

– А где же твой отец? – спросила она и потянулась за стаканом с апельсиновым соком, при этом одна пола халата оттопырилась, и взгляду Джона предстала узкая полоска зеленого кружева.

– Умер, когда мне было пять.

– Прости. Я знаю, что значит потерять родителей. Я лишилась обоих, когда была совсем маленькой.

Джон никак не прореагировал на эти слова. Он смотрел на Джорджину. Она действительно великолепна. У нее роскошная фигура, в меру пышная и настолько соблазнительная, что захватывает дух. У нее стройные ноги, и она принадлежит к тому типу женщин, которых Джон предпочитал видеть обнаженными и в постели. Днем он смирился с тем, что ему не суждено обладать Джорджиной. Этот факт его не особенно беспокоил. Зато его чертовски раздражало то, что она только притворяется, будто сгорает от желания заполучить его в свои горячие маленькие ручки. Когда он сказал ей, что секс между ними невозможен, ее губы произнесли положенные слова сожаления, а вот в глазах отразилось облегчение. Признаться, Джон впервые видел, чтобы женщина испытывала такое огромное облегчение.