Просто неотразим!
Шрифт:
— Разумеется. И если наткнешься на Теда, скажи, что мне нужно с ним поговорить.
Мег искренне понадеялась, что не наткнется на Теда.
— Он отключил мобильник, — пожаловалась Хейли, — а мне нужно купить ему продукты.
— Ты покупаешь ему продукты?
— Выполняю всякие поручения. Почту отправляю. Делаю все, на что у него не хватает времени. Я его личный помощник. Говорила же тебе!
— Верно. Говорила.
Мег скрыла веселую усмешку. Она выросла
Вернувшись домой вечером, она открыла окна. Слава Богу, теперь больше нет нужды скрываться.
Она побежала к ручью, наскоро искупалась, а вернувшись, уселась на пол со скрещенными ногами и стала изучать бижутерию из числа забытых и невостребованных вещей, которую ей позволили взять из клуба. Она любила работать с украшениями, и последние дни ее одолевала одна идея. Достав древние щипчики с длинными щечками, найденные в кухонном столе, она принялась разбирать недорогой браслет с брелоками.
За окном послышался шум мотора. Вскоре в дверях появился Тед, неотразимый в синих слаксах и мятой серой спортивной рубашке.
— Никогда не слышал, что нужно стучаться?
— Никогда не слышала, что нельзя вламываться в чужие дома?
Открытый ворот рубашки обнажал ложбинку между ключицами. Засмотревшись на нее, Мег не сразу поняла смысл его слов. Но тут же опомнилась и потянула за колечко, прикрепленное к застежке браслета.
— Я получила эсэмэску от Люси.
— Мне все равно.
Он вошел в комнату, принося с собой тошнотворный запах неразбавленной святости.
— Она все еще не говорит, чем занимается и где находится.
Щипчики соскользнули. Она прихватила подушечку пальца и поморщилась.
— Твердит только, что террористы ее не захватили, так что я могу не беспокоиться.
— Повторяю: мне все равно.
Мег пососала палец.
— Не все равно, хотя брошенный жених должен был волноваться куда сильнее. Твоя гордость ранена, но сердце вроде бы осталось невредимым.
— Что ты знаешь о моем сердце?
Желание наговорить ему гадостей все еще не оставляло ее, и она, с трудом отведя глаза от его мерзкого распахнутого ворота, вспомнила сплетню, услышанную от Хейли.
— Не находишь, что в твоем возрасте жить с родителями немного стыдно?
— Я не живу с родителями.
— Достаточно близко от них. Твой дом на одном с ними участке.
— Участок достаточно большой, и им нравится, что я рядом!
В отличие от ее родителей, вышвырнувших дочь за дверь.
— Как мило! — пропела она. — И мамочка укладывает тебя в постельку?
— Ну, если попрошу… И не тебе шутить
— Верно. Но я не живу со своей.
Ей не нравилось, что он над ней навис, поэтому она поднялась с пола и подошла к единственному предмету мебели: уродливому креслу, оставленному Тедом при переезде.
— Что тебе нужно?
— Ничего. Просто расслабляюсь.
Он подошел к окну и провел пальцем по раме. Она присела на подлокотник кресла.
— Тяжелая у тебя жизнь. Ты действительно работаешь? То есть если не считать так называемых обязанностей мэра?
Вопрос, похоже, немало его развеселил.
— Разумеется, работаю. У меня есть стол, точилка для карандашей и все остальное.
— Где именно?
— Секрет.
— Чтобы держать женщин на расстоянии?
— Чтобы держать на расстоянии всех.
Мег обдумала это заявление.
— Я знаю, ты изобрел какую-то суперпрограмму, которая принесла тебе сотни миллиардов долларов. Но никто об этом не говорит. Что же у тебя за работа?
— Весьма прибыльная. Ой, прости, иностранное слово. Тебе не понять.
— Это подло!
Он улыбнулся и поднял глаза к вентилятору:
— Здесь невозможно жарко, а ведь сегодня только первое июля! Трудно представить, что будет дальше. — Он покачал головой и бесхитростно улыбнулся. — Я собирался поставить кондиционер для Люси, но теперь рад, что не успел. Надеюсь, ты всю ночь не сможешь уснуть. А пиво у тебя есть?
— Едва денег хватает на молоко для хлопьев, — буркнула Мег.
— Ты живешь здесь бесплатно, — указал он. — Могла бы и забить холодильник на случай гостей.
— Ты не гость. Ты глистная инвазия. Чего ты хочешь?
— Это моя собственность, помнишь? И мне не обязательно чего-то хотеть.
Он показал мыском потертого, но очень дорогого мокасина на разложенную на полу бижутерию.
— Что это?
— Бижутерия.
Она встала на колени и принялась собирать украшения.
— Надеюсь, ты не заплатила за нее приличных денег. Впрочем, у каждого свое представление о красоте.
Мег подняла голову.
— У этой церкви есть почтовый адрес?
— Разумеется. А для чего тебе?
— Хочу знать, где именно живу, вот и все.
Кроме того, ей нужны были кое-какие вещи, лежавшие дома, в ее шкафу. Она попросит их переслать по адресу, который записала на клочке бумаги.
— Раз уж ты здесь, может, включишь горячую воду? Надоело принимать холодный душ.
— Кому ты говоришь!
— Не можешь же ты страдать от последствий трехмесячного сексуального моратория Люси? — улыбнулась она.