Просто неотразим!
Шрифт:
— Мег, подумай о том, что она сотворила с тобой.
— Мне ни к чему. Это Хейли нужно подумать. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что именно этим она и займется. Пожалуйста, Тед, каждый нуждается во втором шансе.
Будущее Хейли зависело от Теда, но она смотрела на Мег со стыдом и восхищением.
— Ты этого не заслуживаешь! — прошипел Тед Хейли. Та вытерла лицо рукой и взглянула на Мег.
— Спасибо. Я никогда этого не забуду. И обещаю, что заглажу вину.
—
Хейли ненадолго задумалась, затем едва заметно кивнула. И еще раз — уже решительнее.
Когда она направилась к машине, Мег вдруг вспомнила неотвязное ощущение потери чего-то очень важного. Вот оно. Должно быть, она подсознательно подозревала Хейли.
Хейли уехала. Тед раздраженно отбросил мыском камешек.
— Ты слишком жалостлива. Чертовски неуместно жалостлива!
— Я избалованное дитя знаменитостей, помнишь? И другой быть просто не умею!
— Нашла время шутить!
— Ну, если ты способен придумать шутку поостроумнее, чем связь Теда Бодина с простой смертной вроде Мег…
— Прекрати!
Треволнения этого дня наконец возымели свое действие, но Мег не хотела, чтобы он видел, какой уязвимой она себя чувствует.
— Терпеть не могу, когда ты дуешься. Это противоречит законам природы, — усмехнулась она. — Если уж ты превращаешься в ворчуна, кто знает, что будет дальше? А вдруг взорвется Вселенная?
Он проигнорировал уколы и заправил ей за ухо мокрый локон.
— Что хотел Спенс? Кроме твоего трепетного внимания и знакомства с друзьями-знаменитостями?
— Ну… собственно говоря, больше почти ничего.
Она приложила его ладонь к щеке.
— Ты что-то утаиваешь.
— Беби, я много чего от тебя утаиваю, — чувственно промурлыкала она.
Тед улыбнулся и дотронулся большим пальцем до ее нижней губы.
— Тебе нельзя гулять одной. Все пытаются сделать так, чтобы ты не оставалась с ним с глазу на глаз. Но и ты должна нам подыграть.
— Знаю. И поверь, этого больше не случится. Хотя не представляешь, как раздражает, что именно мне приходится скрываться от повернутого на знаменитостях миллиардера…
— Знаю. Это несправедливо.
Он прижался губами к ее лбу.
— Держись от него подальше еще два дня, а потом можешь послать его ко всем чертям. Собственно говоря, я сделаю это за тебя. Не представляешь, как надоело зависеть от этого клоуна.
Ощущение вернулось с новой силой. Почему ей кажется, что впереди ждет нечто, скрытое от нее сейчас? Нечто, не имеющее ничего общего с Хейли Киттл.
— Не думаешь… не считаешь странным, что Спенс до сих пор о нас не знает? И Санни тоже. Столько людей
— Непохоже.
Мег казалось, что легкие свело судорогой. Она все ловила и ловила губами воздух и не могла надышаться.
— Двадцать человек видели, как ты целовал меня на том ленче. Некоторые могли рассказать мужьям, подругам… рассказала же Берди дочери!
— Это еще неизвестно.
Она снова втянула в себя воздух.
— Все эти люди знают, что мы встречаемся. Но не Спенс и Санни.
— Это Уайнет. Здесь все заодно.
— Какие дружные люди!
— Лучше не бывает!
— Ты с самого начала знал, что никто ничего не скажет Скипджекам.
Отдаленный громовой раскат…
Он всмотрелся в видеокамеру на дереве. Словно хотел убедиться, что она никуда не девалась.
— Не понимаю, к чему ты клонишь.
— О, прекрасно понимаешь.
Следующую фразу она выговорила на едином дыхании:
— Когда ты поцеловал меня… когда сказал всем этим женщинам, что мы пара… ты знал, что они все сохранят в тайне.
— Люди делают то, что должно, — пожал плечами Тед.
— Все твои разговоры об открытости и честности, о том, как ты ненавидишь прятаться… я все это проглотила.
— Ненавижу прятаться.
Облака мчались по небу, гром гремел, и вихрь ярости подхватил ее.
— Я была так тронута, когда ты поцеловал меня перед всеми! Голова кружилась от сознания того, что ты готов принести такую жертву. Ради меня! Но ты абсолютно ничем не рисковал.
— Погоди! — Глаза Теда зажглись праведным негодованием. — В ту ночь ты набросилась на меня! Сказала, что я наделал глупостей.
— Да. Это то, что говорил разум. Но сердце… мое идиотское сердце… оно пело…
Тед поморщился.
— Мег…
Смену эмоций на лице человека, который никогда не обидел кого-то намеренно, расшифровать было болезненно легко. Досада. Сочувствие. Жалость.
Она ненавидела все это… ненавидела его. И хотела ранить так же сильно, как он ранил ее. Точно знала, как его наказать. Своей честностью.
— Я влюбилась в тебя. Совсем как остальные.
— Мег… — тоскливо пробормотал он.
— Но я значу для тебя не больше, чем остальные. Не больше, чем Люси.
— Остановись. Я не хочу больше слышать.
— Какая я идиотка! Тот поцелуй был так мне дорог… я сама это допустила. — Она резко рассмеялась… вернее, всхлипнула, теперь уже не понимая, на кого злится больше. — А как ты уговаривал меня жить в твоем доме… все так волновались насчет этого, но если бы так и вышло, они скорее покончили бы с собой, чем тебя выдали. Ты это знал.