Просто неотразима
Шрифт:
Ланс не говорил ей об этом. Но Элис Шерман, разумеется, не могла умолчать. Джин решила, что ей будет проще расстаться с девочкой, если она заранее устроит свои дела.
— Да, я как раз собирался поговорить с тобой об этом, — начал Ланс. — Дорри нужно получше отдохнуть перед следующим учебным годом и... В общем, я надеялся, что ты поедешь с нами.
Ланс поднял на нее глаза, и у Джин перехватило дыхание от нежности его взгляда.
— Представляешь, как будет рада Дорри. У нее совершенно нет друзей, — услышала она его голос и заволновалась. Она нужна ему из-за Дорри?
— Разумеется, я буду тебе платить, — добавил он, по-своему истолковав ее молчание.
— Я подумаю, — хрипло пробормотала она.
— Не сочти это за оскорбление. — Ланс уловил сердитые нотки в ее голосе. — Я просто не хотел, чтобы финансовые трудности удержали тебя от поездки с нами.
— Я... — Джин собиралась отказаться, но вместо этого произнесла: — Я не знаю...
— Это было бы выгодно для нас обоих. Мы живем там очень простой жизнью. И ты пришла бы в норму, и у меня не было бы проблем, с кем оставить Дорри. Мне надо закончить рассказ, который я обещал издателю еще в марте.
Это звучало как деловое предложение. Но Джин все еще колебалась. Утро она пробегала в поисках работы и обнаружила, что стала воспринимать реальность совсем по-другому. Полгода, проведенные в доме Диллонов, вернули ей мягкость и женственность. Теперь она вряд ли смогла бы выносить грубость посетителей ресторана и их пошлые выходки.
— Что ж, подумай над моим предложением, — добавил Ланс.
— Уже подумала, — быстро вставила Джин. — Я поеду.
Его, должно быть, удивило столь быстрое решение, но он тут же улыбнулся и встал. И Джин в который раз подумала, что он самый обаятельный из мужчин, которых она когда-либо встречала. И вряд ли она когда-нибудь сможет к этому привыкнуть.
— Чтобы присматривать за Дорри, — быстро проговорила она в оправдание собственным мыслям.
— Конечно, я же обещал, помнишь?
Да, он строго выполнял свое обещание, не целовал ее и не прикасался к ней с той самой новогодней ночи. Порой Джин казалось, что если раньше она и привлекала его, то сейчас от этого не осталось и следа.
— Итак, мы едем, — констатировал Ланс. — В следующую пятницу.
— В следующую пятницу, — повторила Джин, ужасаясь тому, что натворила.
Это лето оказалось самым чудесным временем в жизни Джин. Городок на побережье залива Мэн, носивший то же название, был просто земным раем. Дом, хоть и небольшой, стоял на берегу Атлантического океана. Ей нравилось наблюдать за бушующей стихией, сидя на открытой террасе или глядя в огромные окна.
В доме было несколько комнат. Одну из них заняла Джин, но проводила там не слишком много времени.
Утром они с Дорри отправлялись па пляж, вдоволь купались и загорали, а потом ехали в ближайшее кафе есть мороженое. К обеду освобождался Ланс. Они втроем плавали на яхте, катались на водных лыжах — словом, делали все, что заблагорассудится.
Летом в этом месте было многолюдно, и Ланс был здесь своим. Сначала он представлял Джин как друга семьи, но она упорно называла себя, знакомясь, няней.
Этим летом Джин влюбилась. Не в Ланса, нет. Она полюбила многоликий океан,
Приближалось время расставаться. Дорри уже начала ходить в школу здесь, на побережье, а Джин ожидали занятия на втором курсе колледжа.
Ланс попросил ее присматривать за Дорри, пока та не освоится, и Джин не надо было долго упрашивать. Когда Дорри уходила в школу, девушка делала что-нибудь по дому, чтобы оправдать свое проживание и деньги, которые ей платили.
А еще она вновь начала бегать. Правда, теперь она не рассчитывала ни на какие медали, прекрасно сознавая невозможность дальнейшей спортивной карьеры.
Ланс расстроился, когда Джин вернулась к обычным пробежкам. Она пыталась объяснить, что бегает для собственного удовольствия, но он не верил. Не стоило его переубеждать. Ведь скоро она уйдет из его жизни и жизни Дорри.
Но мрачное настроение все сильнее овладевало Джин по мере того, как приближался день отъезда. Она старалась убедить себя, что это необходимо, что пора возвращаться к самостоятельной жизни. Надо привыкать жить одной. Поэтому Джин намеренно отдалялась от семьи Диллонов. По вечерам, когда отец с дочерью сидели в гостиной, она стала бегать. И внушала себе, что ей все равно, как относится к ее попыткам отстраниться Ланс.
Однажды вечером она возвращалась с очередной пробежки. Ланс сидел на крыльце.
— Я хотел поговорить с тобой, но ты куда-то исчезла, — обиженно проговорил он.
— Я же вымыла посуду, — заметила Джин с вызовом.
— Думаешь, меня волнует, чистая ли у нас посуда?
Джин прекрасно знала, что это не так, но сказала:
— Тогда я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Не понимаешь?! — чуть не взорвался он. — Ты здесь не прислуга. Иначе из-за твоих не слишком блестящих кулинарных и хозяйственных способностей я бы тебя немедленно уволил.
— Что еще скажешь? — Джин была ошарашена его тоном.
— Ты действительно очень хочешь вернуться в колледж?
Это был серьезный вопрос, настолько серьезный, что Джин не сразу нашлась с ответом.
Он поднялся и подошел к ней.
— Если это не так, — произнес он низким, глубоким голосом, — то я хотел бы, чтобы ты осталась.
— Осталась? — переспросила Джин. — На сколько?
— Не знаю. — Лицо Ланса было очень серьезным. — На месяц, на год, на всю жизнь. На сколько пожелаешь...
Что он имеет в виду? Его глаза говорили о многом, но Джин боялась поверить.
— Ты хочешь оставить меня здесь из-за Дорри, — заключила она.
Ланс покачал головой.
— Я хочу, чтобы ты осталась из-за меня.
— Н-нет...
— Не понимаешь? Это же просто. Хочешь, я тебе все объясню?
— Я... н-нет... — Джин не видела желания в его глазах уже долгие месяцы. — Но ты не...
— ... Не прикасался к тебе, — закончил Ланс. — Я ведь обещал. Но если ты решишь остаться, я должен быть освобожден от этого обещания.