Просто о главном
Шрифт:
Олег уже не контролировал себя. Разум и тело существовали по отдельности.
Рыдания вырывались наружу вместе с реками слез, которым, казалось, не было конца.
– Родненькая моя! – кричал он, – Девочка моя! Как же так! Господи!
Люди в форме уже не пытались напасть на Олега. Они в оцепенении стояли на тропинке, боясь нарушить нескончаемые страдания безутешного мужа.
Олег выбрался из могилы и взял лопату.
– Мы будем вместе, – бормотал он, забрасывая могилу землей. – Всегда! Вечно! Я люблю тебя, девочка
Олег отбросил лопату и схватил пистолет.
– До встречи, – прошептал он.
Гробовую тишину кладбища разорвал последний выстрел.
Ольга распахнула глаза.
Кто-то теребил ее за плечо.
Господи, она же решила покончить с этим. Легла в гроб, чтобы окончательно умереть.
Зачем? Зачем кому-то снова понадобилось ее оттуда доставать?
– Девушка, конечная, – повторял мужчина.
«Какая конечная? Боже мой! – спохватилась Ольга. – Я же в автобусе».
Она вскочила с места и пулей выскочила из автобуса.
Господи, ну и сон. Бр-р-р. Ужас какой-то».
Ольга огляделась по сторонам и поежилась.
«Ни одной живой души. Как во сне».
Справа на нее наступал утопающий во мраке парк, а слева веяла одиноким холодом пустынная дорога.
Как и во сне, Ольга решила не идти через парк, а пойти вдоль него по тротуару.
Вскоре она повернула за угол и наткнулась на огромную яму, которая разрезала пополам тротуар и проезжую часть, тем самым обрезав ей все пути, кроме одного.
Рядом с ямой стоял железный щит, который гласил:
«Проход запрещен. Идут ремонтные работы. Проход через парк».
– Господи, что же делать-то? – прошептала Ольга.
Ситуация приобретала неожиданный поворот, и сон грозил сбыться.
Она достала из кармана шубы телефон. Дисплей был пуст.
Она попыталась включить аппарат…
Безрезультатно.
Батарея разредилась.
Девушка трясущимися руками подняла ворот шубы, глубоко вдохнула, пытаясь тем самым отогнать от себя страх, и уже была готова войти в парк, как вдруг услышала позади визг тормозов.
Она обернулась.
Радость, как вьюга, закружилась в ней, возникнув где-то в пятках и поднимаясь все выше и выше.
Ольга открыла дверцу и забралась в салон.
Не говоря ни слова, она обняла мужа и поцеловала его.
– Мне приснился просто кошмарный сон, – произнес Олег, сжимая жену в объятиях. – И я решил съездить тебя встретить. Работа все равно никуда не денется.
Ольга положила голову мужу на плечо.
Он уткнулся лицом в ее волосы и прошептал:
– Девочка моя, как же я тебя люблю!
Одинокая машина развернулась на пустынной дороге и
КОНЕЦ
Октябрь 2010 года
– Любовь, любовь, зачем ты пришла в этот мир?
– Чтобы распять и дать силы воскреснуть!
Под дождем
Жизнь коротка. Нам стоит хорошенько подумать, как ее прожить, чтобы не причинить боль близким людям.
Поздним осенним вечером, под проливным дождем, он шел по улицам засыпающего города, радуясь каждой капле, упавшей на лицо с неба.
Давно, очень давно ему не было так хорошо и спокойно.
Давно в его душе не было столько счастья и радости.
Давно он так не радовался дождю и жизни в целом.
И если бы не годы, а ему было 45, он сейчас бежал бы по тротуару, смеясь и прыгая от радости и счастья, переполняющие его давно больную душу, которая наконец выздоровела.
Он сделал это, буквально полчаса тому назад он исцелил ее. И не только ради себя, а в первую очередь ради семьи, ради жены и сына. Потому что роднее их у него не было никого.
Виктор дошел до станции метро «Тверская» и сел на лавку в автобусной остановке.
«Всю свою жизнь я проработал журналистом. Я любил свою профессию и отдавался ей полностью. По натуре я фанатик. Если я на работе, то кроме нее вокруг меня не существует ничего. Если я дома, то окунаюсь полностью в семейные заботы.
Но два года тому назад случилась трагедия, которая перевернула всю мою жизнь.
Сначала был инфаркт, а следом за ним – операция на сердце и приговор врача: «Никаких нервных и физических нагрузок, только положительные эмоции и полностью домашний режим».
А какие могут быть положительные эмоции после такого приговора?
Я стал инвалидом.
Я не мог представить, как буду жить дальше. Привыкнув всю жизнь работать и добывать для семьи деньги, я не мог позволить себе просто сесть на шею жене и ничего не делать.
У меня началась глубокая депрессия, которая длилась два года.
Я заперся в комнате и выходил оттуда лишь для того, чтобы справит нужду и поесть.
Я стал растением, сорняком. Перестал уделять внимание жене и ребенку, хотя в его годы (сыну 15 лет) как раз и нужно внимание и общение отца.
Я не хотел бороться с этим состоянием, у меня просто на это не было сил.
Сам того не замечая, я превратился из сильного мужчины, главы семьи, в слабого, трусливого нытика.
Моя бедная Варечка, как она жила со мной, как смогла вытерпеть эти два ужасных года.