Просто поход
Шрифт:
Спускаясь вниз, Андрей столкнулся с Палычем. Егоркин был уже в ядовито рыжем, ярком, как пожарная машина в сугробе, спасательном жилете. Это означало, что баковая швартовая команда готова к работе.
«Уж если сам Егоркин влез в жилет, и прицепил страховочный пояс, то вряд ли найдется смельчак, пренебрегший этим правилам!» — удовлетворенно заключил Крутовский.
— Накаркали, Палыч-сан? — ехидно поинтересовался он.
— Не-а, товарищ капитан-лейтенант! Это кто-то, да прямо через чур, размечтался и спугнул удачу! — недовольно парировал мичман. Оба раздосадовано сплюнули и пошли восвояси по своим местам, оставшись при своем мнении каждый.
На борт поднялся начальник штаба соединения, капитан 1 ранга Константин Тихов, сухой, маленький и подвижный, как Вжик из мультика. Все знали, он был въедливый, как термит, и побаивались его ядовитых замечаний и убийственных «разборов». Как потом многие признавали, он был одним из последних мастеров
Константин-Саныч нес в руке здоровенный «бэг» [13] из дорогой натуральной кожи. «Ага! Походный бэг — «все свое ношу с собой!». Значит, с нами старшим идет! И не на один день! Ну вот, приехали! На вахтах скучно не будет! Это вам не пассажир!» — заключил Андрей.
12
Это, надо сказать вам, братцы, было искусство! Приятно было послушать — когда тебя это напрямую не касалось, конечно! И что самое обидное — ушли знатоки с флота и учебников не оставили. В двух словах это выглядит так — разнести, оборжать, сделать примером. С острым юмором, по существу вопроса! Да так, чтобы вставленный «фитиль» еще долго заметно для многих дымился. Но, при всем при том, надо было не обидеть и не оскорбить смертельно своего подчиненного. А что сейчас могут начальники, кроме примитивного мата и лишения «матблаг» в приказе?
13
Так называли портфели из темной кожи — чуть ли не обязательный аксессуар офицера и мичмана флота.
Начальник штаба небрежно швырнул портфель во флагманскую каюту и быстро прошелся по постам и помещениям. В коридорах было темновато — командир БЧ-5 явно дал команду экономить дефицитные лампочки. Это придавало корабельным помещениям вид мрачных казематов. «Н-да-а!» — поморщился Тихов. «Намылить холку механику? Это можно, это не трудно! Чего еще ждет от начальства бедный, замученный механик престарелого корабля? Да вот где он эти лампы возьмет в нужном количестве!? Чертово техническое снабжение!»
— Ну и времечко! — проворчал он вслух и двинул дальше.
В одной из кают он застал одевающихся «по-походному» старших лейтенантов, командиров групп, лишь совсем недавно прикрутивших на свои погоны по заветной, третьей «звездочке».
На переборке крошечной каюты, по-спартански простой, но чистенькой и ухоженной, слева он заметил фотографию «Марьятты» [14] , «Машки», в обиходе, справа — узнаваемый портрет главкома в панцире из орденов. Между ними один из офицеров, старательно высунув кончик языка, бронзовыми шурупами прикручивал свежий плакатик, как и положено, вставленный в аккуратную лакированную рамочку [15] . Надпись, выполненная толстым ядовито-ярким оранжевым фломастером, красивым, просто-таки каллиграфическим почерком гласила: «Товарищи офицеры! Из-за этой суки вы сегодня не попадете в город!».
14
Разведывательный корабль ВМС Норвегии, часто называемый прость «Машкой». Вреднейшая «дама», надо сказать!
15
На флоте — вообще, и на корабле — в особенности, нельзя просто так прилепить к обшивке картину, фото любимой или родного корабля. Это полный моветон и непроходимая серость. Все вставляется в рамочку. А красивая и аккуратная рамочка тщательно крепится — вот это уже простая техника безопасности. В море-то иногда качает! И — еще как!
— Та-а-к! — грозно обозначил свое присутствие капитан 1 ранга. Молодежь вздрогнула и оглянулась на начальника штаба в боевой стойке. Поздновато!
— Дверь-то в каюту закрывать надо, чтобы неожиданностей не случилось! — съязвил офицер. И продолжил тем же тоном: — А позвольте полюбопытствовать, товарищи страшные лейтенанты [16] , вы кого, собственно, имели ввиду? — тут он сделал широкий жест рукой в тонкой летней перчатке, охватывая обе фотографии.
16
Нарочитая ироничная оговорка. Старшие лейтенанты — как правило, отличались служебной активностью, иногда — чересчур! Страшно даже было без присмотра оставить…
— Так «Машку», конечно, извините за вульгаризм — РЗК ВМС Норвегии — «Марьятту», товарищ капитан первого ранга! — искренне
— А вы кого? Неужели… — делано «ужаснулся» его приятель.
— Иезуит! — рявкнул начальник штаба дивизии: — Какое училище? Впрочем, дай угадаю — ВМУРЭ Попова?!
— Так точно!
— Ну, правильно, ну кто бы мог усомниться?! Далеко пойдешь! Вот погоди, приеду к вам в Противосолнечную, лично поспрошаю — чему вы тут, и, главное, как успели научиться за год на вашем славном корабле из всей программы офицерского корабельного прожиточного минимума? И запомните — кому «Машка», а кому — Марь-Ванна, уважаемая хитрая дама! Заметьте, на всякий случай — не баба, а дама! Рано противника шапками вам, карасям, закидывать!
— Ну уж и карасям! — нагло ответствовал «молодой».
Тут взгляд начштаба зацепился на заботливо отглаженной, отпаренной тужурке, кокетливо повисшей на плечиках за дверью, во всей красе нашивок и значков, поэтому реплику он не расслышал. На счастье не в меру осмелевшего старшего лейтенанта.
— Та-ак! — опять победно протянул Тихов. — Чья это тужурка с орденом «За потерянное детство»? Тоже — ваша? Звезды — три, вижу! А нашивки — полторы? [17] И что — уже больше двух недель? Никак не перешить? А еще — «питон»! [18] — укоризненно покачав головой, начштаба продолжал, «забрав ветер»:
17
Лейтенант получает «полторы нашивки» на рукав кителя и тужурки вместе с первым званием — широкую и узкую полоски ленты с золотистым металлическим шитьем. Званию старший лейтенант соответствуют уже две нашивки. Капитан-лейтенант демонстрирует всем две с половиной. Бывает, что некоторые «забывают» сразу привести шевроны в соответствие с погонами. То шевронов нет, то времени… оправдываться нас никто не учит — сами умеем! Как говорит Егоркин, «все от лени»…
18
Так иногда называют нагрудный знак за окончание НВМУ. Питон — курсант или выпускник этого училища. Когда-то, после войны, в это училище принимали с 10 лет и называли не курсантами, а — питомцами. Как версия происхождения обобщенного прозвища вполне годится…
(NB. «Когда-то, после войны» — сейчас большинство еще понимает, о какой войне идет речь. А спустя N лет? — примечание читателя.)
— Позвольте полюбопытствовать, ваш командир БЧ-7 видел вас за эти две недели? И где его глаза были? Эх, не я ваш старпом, поубивал бы всех — списком! Запомните — офицеру, если он — офицер, не могут быть безразличны звания, ордена и должности. По определению! Хоть и служим мы не ради них, по большому счету! И если офицер не следит за их символами — не ладно что-то в Датском королевстве!
— Шекспир! «Гамлет», кажется — услужливо подсказал один из старлеев.
— Кажется! — подтвердил Тихов. — Это самая подходящая к вам общедоступная цитата! Культурно-прожиточный минимум, понимаешь! Еще бы ты и этого не знал… — уел молодого нахала капитан 1 ранга, — А сейчас — брысь, согласно расписанию, уже пять минут как тревога! — весело скомандовал Тихов. — А то вы тут, как погляжу, в детство впали. Обормоты! — напутствовал он их во след..
Всхлипывая от подавляемого смеха, молодежь рванула прочь, вдоль по коридору.
Часть 3
По горячему следу в холодном море
Девять дней капитан
сквозь шторма гнал меня
И я нес мятый борт свой и срезанный ют
Мои ванты мне пели, гитарно звеня…
Через некоторое время корабль резво бежал к выходу из залива, досадливо расталкивая недовольную волну, бурлящую седой пеной у форштевня. Весело пели его турбины, и горький соляровый дым стелился далеко за кормой, а встречный ветер распрямил на гафеле Андреевский флаг.
Согласно заданию, все было просто, как апельсин — надо было в течение неопределенного времени таскаться по нейтральным водам за этой самой «Машкой», по возможности затрудняя ей работу по сбору всевозможной информации. Надо было не давать ей влезать в запретные районы, которые-то и были ей интересны. Причем — делать это подчеркнуто корректно, но всеми возможными средствами и способами фиксируя ее действия. Все-таки «новое мышление», «вероятные друзья». Как говаривал командир: «На елку влезть и рыбку съесть!» [19] — выполнить задачу и не допустить международного скандала, всяких там «нот» и «заявлений» МИДа за грубости и провокации.
19
Говаривал он, правда, не совсем, что бы именно так…