Просто работа
Шрифт:
Тот в свою очередь уставился на военного прокурора, чье появление, судя по всему, для него явилось полнейшей неожиданностью. Хотя, если рассуждать здраво, именно появление военного прокурора здесь и сейчас смотрелось более чем уместным.
Смирнов окинул взглядом значок дежурного по части и кобуру на поясе и облегченно прислонился к косяку двери.
– А, то, Вы, а, почему?
– И тебе не болеть Эльдар. Так, кажется звать? Чегой то ты, родной, прокурора испужался. Кажется, мне тут сейчас самое место.
– Так, неожиданно. Вы так тихо вошли. Я, вообще, командира части ждал.
–
Вместо ответа Хабибулин чуть отошел назад и Александр увидел сначала ноги в сапогах, а потом и все тело худощавого солдата, лежащего на правом боку головой вглубь комнаты. Очки солдата сползли вниз на нос, и Смирнов поежился от пустого взгляда мертвеца. В руках лежащего на полу находился автомат с примкнутым магазином, а дальше на полу подсумок для магазинов и длинный кухонный нож для резки хлеба.
Справа находились две пирамиды для оружия. На дверках ближней висел замок, а вот у второй дверки находились распахнутыми. В пирамиде виднелись несколько автоматов, а один лежал на полу рядом. Судя по характерно заправленному ремню, оружие не использовали, и оно могло выпасть со своего места, когда кто-то вытаскивал из пирамиды оружие.
Смирнов встал на четвереньки и понюхал ствол автомата в руках у солдата. От оружия исходил устойчивый запах сгоревшего пороха.
– Вот черт! А . . . ?
Вдруг Александр увидел в глубине комнаты начальника караула еще одну пару ног в сапогах. Он поднялся и шагнул внутрь комнаты.
На полу животом вниз лежал военнослужащий в камуфлированной форме. На левом боку тела находилась расстегнутая кобура, и он отчетливо увидел, что курок пистолета взведен, а предохранитель переведен в боевое положение.
Пальцы руки ощутили все тот же холод смерти. Смирнов немного приподнял тело и взглянул в лицо. Он узнал погибшего. Два дня назад при посещении этого караула он с ним разговаривал. Вот только фамилию не запомнил. В тот раз Александр обратил внимание на то, что караульные занимаются ремонтом, а сам начальник караула в звании прапорщик, так же, что- то усердно паял. Вот и сейчас на столе находился паяльник и блок прибора со снятой крышкой. Тогда он высказал сопровождавшему его начальнику штаба, что такое не может быть допустимо при несении службы. Видимо подполковник не посчитал нужным реагировать на «пустые прихоти» прокурора. Жаль, очень жаль.
Смирнов повернулся к Хабибулину.
– Итого, пять. Два на постах, надеюсь. Где еще два?
Хабибулин неопределенно махнул головой, и Александр уныло направился в сторону умывальника.
В комнате на лавке стоял тазик, и в нем мокла куртка х/б с лычками сержанта.
– Так, двери они ремонтировали, аппаратуру паяли, стирались. Интересно, в этой части Устав караульной и гарнизонной службы кто ни будь видел, хотя бы издали. Ну а его содержание . . . ?
В следующей комнате весь пол оказался усеянным стрелянными гильзами. Как минимум полный магазин! Он, осторожно ступая между гильз, прошел к ведущей на крышу лестнице, знаком показав майору оставаться на месте.
На крыше караульного помещения имелась башня, и через ее бойницы солдаты
В башне пусто. Смирнов внимательно осмотрел стенки по траектории выстрелов. Башню изготовили в заводских условиях с соблюдением всех технологий и ее стенки изнутри покрывал осколкоулавливающий слой. Сейчас в этом слое усматривались сердечники пуль.
– Повезло тому, кто здесь прятался! Если бы этого слоя не имелось, стальные сердечники рикошетирующих пуль порубили бы здесь все до состояния салата! Хотя . .
На крышке люка не имелось никакой задвижки. Александр попытался закрыть люк. Тяжелая крышка плотно вошла в пазы люка, а для возвращения люка в исходное положение потребовалось приложить очень большое усилие. Получалось, даже если удерживать люк одним пальцем, то открыть его снизу, находясь на крайне узкой и крутой лестнице, практически невозможно. Он спустился вниз.
– Ну так, что, Хабибулин. Где еще два?
Майор возвратился в комнату с пирамидами и передал Смирнову лежащую на столе постовую ведомость.
– Сержант Приполов и младший сержант Катков прибежали в казарму около полуночи и рассказали, что после возвращения первой смены с постов, то есть, около семи часов вечера, рядовой Хантов неожиданно начал стрелять по сослуживцам. Так как двое сразу побежали на улицу, то Хантов в первую очередь бросился за ними. Приполов и Катков в это время находились в умывальнике и смогли укрыться в башне. Когда Хантов вернулся, он попытался открыть люк, но они легли по бокам от крышки и не позволили ему это сделать. Тогда Хантов начал стрелять через люк, а потом еще некоторое время ходил по зданию.
Примерно через час, после произошедшего, они услышали один выстрел, но до полуночи не могли решиться покинуть башню. Потом начали замерзать, так как один был в летнем нательном белье и летней форме, а второй в летнем белье и брюках от летней формы. Ну а какая погода на улице- он, прокурор, знает. Около минус двадцати пяти, а внутри металлической башни и все тридцать.
Они вышли на улицу перекурить.
– Вот, что, майор. Я понял, что это надолго. Кстати, а почему часовые не звонят в караулку? Надеюсь, хоть на постах то, все нормально?
– Я им сам позвонил и предупредил, что сменят не скоро. И, что- бы не звонили зря. А так, все нормально - тихо.
– Хорошо. Сейчас возвращайся в казарму и организуй смену часовых. Не хватало к нашим пяти трупам добавить еще парочку, свежемороженных. Двоих выживших -в санчать на осмотр, а потом разделить. Сейчас допросить их нет возможности. Только прошу- разделить, а не закрывать где ни будь в подвале и тому подобном. К ним приставить по три ответственных бойца и глаз не сводить, это пока с площадки не приедут контрактники и офицеры. Потом это им поручить. Никому. Слышишь, НИКОМУ с этими бойцами не общаться. Узнаю, что кто то нарушил- без суда и следствия кончу! И наш гуманный и справедливый суд меня оправдает.