Просто секс и ничего личного
Шрифт:
– А-а… – растерянно озираюсь я. – А Дмитрий…
Она фыркает:
– Давным-давно уехал твой… Дмитрий! Чай, кофе?
– Эм-м… Нет, спасибо, я пойду. Мне тоже пора.
Решительно двигаюсь прочь, но замираю – на мне лишь шёлковый мужской халат на голое тело, и где моя одежда понятия не имею.
– Посмотри в шкафу в спальне! – раздаётся в спину.
Возвращаюсь в комнату, не с первого раза нахожу встроенный шкаф. В нём одиноко висит женский офисный костюм премиум-класса. Кричу:
– Но это не моё!
– Ну и не моё! – доносится в ответ.
В поисках своей одежды на всякий случай выглядываю на балкон – там ничего нет. Заглядываю в большую гардеробную Дмитрия –
Новый костюм почти такого же цвета, что мой исчезнувший и моего же размера. Здесь же обнаруживаю и незамеченную раньше коробку с комплектом нового нижнего белья – красного, кружевного… И деньги, вложенные в записку:
«Оставь свой номер, я перезвоню позже, как освобожусь. И не забудь про таблетку. Целую!»
Смотрю на упаковку «Эскантела 4 », и, хотя ещё не знаю точно, что это, но уже догадываюсь, что о бесполезности тщательного подмывания Дмитрий и сам прекрасно знает.
Глава 7. Городские новости
– Ох-ре-неть… – выдыхает Ирка, и дальше мы уже обе тупо пялимся в пространство.
Мы знакомы с ней ещё со школы, учились в одном классе. И как же неожиданно и приятно было встретить её здесь, в этом чужом городе, среди незнакомых людей, домов и улиц, когда мне так остро нужна была хоть какая-то поддержка после бегства из родного дома! И вот прошло три года, у меня опять проблемы вселенского масштаба, и кроме как на Ирку положиться снова не на кого.
4
Название препарата экстренной контрацепции изменено
– Да уж… – всё бубнит подруга. – М-да…
Правда, она пока ещё отходит от основной новости – измены Сергея, а вот я… Странно, но хотя изменил-то он мне, но сейчас мне словно не до этого.
Нет, оно, конечно, болит. Выворачивает, обжигает и раздирает… Но не так, как, кажется, должно бы быть. Ну то есть, я же должна убиваться о попранной любви, вспоминать лучшие совместные моменты или, например, запоздало перебирать в уме все те разы, что муж «задерживался на переговорах», так? Но меня почему-то просто до трясучки злит, что в трусы к нему залезла именно Анька – та, которая по гроб жизни должна бы быть благодарна мне за хорошую должность в престижной компании. И всё. Да и эта злость как-то фоном, будто О`Харовское 5 «Я подумаю об этом завтра»…
5
Скарлетт О`Хара – героина романа М. Митчелл «Унесённые ветром»
Неужели он с самого начала думал, что я с ним за деньги?
– Ну ладно, а сама-то ты где ночь провела? – доходит наконец до Ирки. Окидывает меня оценивающим взглядом. – На бомжичку, ночевавшую в парке на скамеечке точно не тянешь, даже наоборот. С отцом что ли под шумок помирилась?
– Ещё чего!
– М. А это что на тебе тогда, не Шанель ли, случайно?
Я растерянно смотрю на свой новый костюм, пожимаю плечами:
– Почему сразу Шанель? Это Армани.
Подруга театрально разводит руками, как бы говоря: «А, ну тогда всё понятно!»… Но так их и не опускает. Потому что ни хрена ей на самом деле не понятно. Как, впрочем, и мне.
– Ир, я сегодня с таким мужиком была! – устало закрываю я глаза. – Мне до сих пор кажется, что это сон.
– Так была, или сон?
– Ну… Получается,
– Ни хрена не понятно, но очень интересно! Ладно, продолжай!
И я сбивчиво, местами краснея от собственной дурости, местами умолкая, потому что на кухню забегает Тоська – пятилетняя Иркина дочка-кудряшка, в общих чертах пересказываю прошлую ночь. Пока говорю, подруга грызёт ноготь, а когда наконец замолкаю, начинает нетерпеливо ёрзать на табурете. Но так и не дождавшись продолжения, осторожно наводит меня на мысль:
– И-и-и?
– И всё. Просто секс и ничего личного. Как и договаривались.
– Ну здрасти, ничего личного! Он же написал в конце: Целую! И перезвонить обещал. Значит, имеет планы на продолжение!
– Ну да. Только, во-первых, ещё не факт, что он имел в виду поцелуй, а не таблетку целиком. А во-вторых, я не оставила ему номер.
– В смысле, не оставила? – возмущённо подскакивает Ирка. – Почему?
– В смысле, почему, Ир? – возмущаюсь я в ответ. – Я что, проститутка, что он мне вот так деньги и «перезвоню позже»? Позже, это когда, когда снова на приключения потянет? И снова ничего личного, ничего приличного, а утром деньги на тумбочке и поминай, как звали? А, и девицы всякие невоспитанные на кухне, со своими тупыми намёками, да? Ну знаешь! Я, вообще-то Ерофеева, а не пальцем деланая! И не надо мне тут!
Раздражённо молчим обе.
– Ну вообще-то ты уже два года как Желткова, – напоминает Ирка.
– Это ненадолго, поверь! Завтра же подам на развод!
– Завтра воскресенье.
– Значит, в понедельник!
Снова молчим. Наконец, Ирка вздыхает:
– Ну, про деньги даже не спрашиваю, как минимум ты их просто не взяла, как максимум разметала в мелкие клочья… Но таблетку-то хоть выпила, надеюсь? – Бросает взгляд на мою отвисающую физиономию, обречённо шлёпает себя по лицу: – Боже, Желткова-Ерофеева, блин… – И вдруг хрясь кулаком по столу и орёт: – Быстро пей, чего смотришь! Пока твой прекрасный полёт не превратился в тупой залёт!
То ли от нервотрёпки и бессонной ночи, то ли от таблетки – вскоре у меня начинает болеть голова, и Ирка щедро уступает мне комнату Тоськи с раскладным диваном, а дочку «переезжает» к себе в зал «пока тётя Лиса не решит свои трудности»
Тоська, видимо проникнувшись «тётиными трудностями», подкладывает мне под бок плюшевого зайца и оставляет на столе чупа-чупс:
– Тётя Лиса, это тебе!
Он, правда, уже начатый, но я вдруг начинаю реветь от такой искренней заботы.
Ирка ведь и в школе такая была – из малообеспеченной семьи, вечно в каких-то обносках и никогда, например, в турпоездках с классом или на других развлекаловках. Или, вот, даже на выпускной из одиннадцатого не пошла: мать-одиночка не смогла оплатить, а взять у меня, когда я совершенно искренне и безвозмездно попыталась отдать свои немалые, покрывшие бы все расходы карманные деньги – Ирке гордость не дала. При этом она всегда была такой же отзывчивой, как сейчас, а вот перед «блатными» никогда не заискивала. Настоящая, короче. И Тоська вся в неё.
Вечером, пока я чищу картошку для ужина, Ирка придирчиво пересчитывает количество пропущенных от мужа в моём телефоне.
– Сто сорок семь. Делим примерно на двадцать часов, и получаем по семь с небольшим звонков в час. Ну-у… не так плохо!
– Угу. Вот только названивать он начал сегодня после двенадцати дня. А всю ночь и всё утро, видимо, переживал за Анечку.
– Хмм… – задумывается Ирка. – Ну тогда картина ещё эпичнее: сто сорок семь звонков за восемь часов, это восемнадцать с небольшим в час. И это по звонку примерно каждые три минуты! Опа! Лёгок на помине! – Демонстрирует мне вспыхнувший вызовом экран. – Отвечаем?