Просто скажи «да»
Шрифт:
Передача закончилась в девять, и в конце концов они оказались вдвоем в кухне. Эндрю приканчивал то, что осталось от десерта, а Мей готовила себе травяной чай, который, насколько было ему известно, ненавидела. Он, забавляясь, наблюдал за тем, как с отвращением она наливала вскипевшую воду в чашку с положенным туда пакетиком. Крест, который приходится нести кормящим матерям!
Зазвонил телефон, стоявший на стойке рядом с ней, и, с ненавистью посмотрев на чашку, Мей подняла трубку.
— Алло. — На ее лице мелькнуло
Он вопросительно нахмурился, а затем поднес трубку к уху. Это была Джина Лаццари, специалист по драпировкам. Она была замужем, кажется, за кузеном Витторио — в общем, его фамилия тоже оканчивалась на гласную. Эндрю был знаком с ней лет сто.
— Привет, Джина. Что стряслось?
— Ничего, если не считать подскочившего давления. Боже, иногда мне хочется собрать всех поставщиков в большую бочку и утопить их в заливе.
Откачнувшись назад вместе со стулом, Эндрю усмехнулся.
— Какая ты кровожадная!
Пока Джина объясняла, какая проблема возникла у нее с поставщиками тканей, он время от времени посматривал на Мей, которая допила травяной чай. Такого выражения на ее лице он еще не видел. С задранным подбородком она прошествовала мимо него в коридор, и Эндрю качнулся на стуле вперед. Что, черт возьми, происходит? Странное ощущение возникло у него под ложечкой, и он тряхнул головой. Нет, это невозможно! Но затем его губы медленно расплылись в улыбке. А вдруг, может? Это следовало выяснить.
Закончив разговор с Джиной, он положил трубку и устремился в коридор. Алекс спал в своей кроватке. Было очевидно, что Мей только что сменила ему подгузник и ползунки. Прислонившись плечом к дверному косяку и засунув большие пальцы в карманы джинсов, Эндрю наблюдал за ней. Он старался погасить робкий огонек надежды, затеплившийся в его душе, но безуспешно.
Эндрю не сомневался, что Мей заметила его присутствие. И, судя по ее профилю, настроена была весьма недружественно. Он дал ей немного повариться в собственном соку, затем спросил:
— Не хочешь узнать, с кем я говорил?
Мей со стуком закрыла решетку кроватки.
— Нет!
Огонек надежды разгорелся сильнее, и пульс Эндрю участился.
— Ты ревнуешь, Мей?
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
— Конечно, нет.
Сердце Эндрю пропустило один удар. Лжет. Мей Поллард лжет! Ему захотелось подхватить ее и закружить, но Эндрю продолжал подпирать косяк.
— Ну что ж, я просто хочу, чтобы ты знала: у тебя нет для этого никаких оснований. Это Джина Лаццари, тебе, наверное, встречалось ее имя в счетах.
Мей не смотрела на него. Но ее плечи немного расслабились и движения были уже не столь порывистыми, когда она очень тщательно складывала ползунки, которые только что сняла с Алекса.
Эндрю наблюдал за ней, гадая: пора или
Очертя голову он ринулся в бездну и высказал то, что не давало ему покоя последние недели:
— Я знаю, у тебя есть причины не доверять никому, но мне кажется, пора бы тебе хоть немного поверить мне. — Понимая, что сейчас совершит нечто необратимое, Эндрю собрался с силами. — Ты должна знать, что я люблю тебя, Мей. И хочу, чтобы мы поженились, чтобы у Алекса появился настоящий дом и чтобы у нас были и другие дети. Я хочу всего этого.
Каждое его слово повисло в воцарившемся тягостном молчании. Она не смотрела на него, а только складывала и разворачивала ползунки. Эндрю ждал. Напряжение сковало его тело. Сердце как будто клокотало прямо в горле. Он глубоко вдохнул и снова ринулся в бой:
— Я кое-что обнаружил в последние три месяца: мне нравится делить с тобой кров, нравится семейная жизнь, но больше всего мне нравится чувствовать, что мы с тобой словно женаты.
Мей наконец повернулась и уставилась на него так, будто была потрясена до глубины души. Эндрю и сам испытывал не меньшее потрясение. Ведь он, собственно, сжигал за собой все мосты. Пристально глядя на Мей, он опять заговорил:
— Ты с самого начала избегала говорить на эти темы. Но я уверен, что мы сможем построить совместную жизнь. — Его взгляд стал очень серьезен. — Выходи за меня замуж, Мей.
И это случилось. Он увидел, как она снова замкнулась в себе, и Эндрю охватил леденящий ужас.
С трудом оторвав от него взгляд, Мей повернулась к пеленальному столику и принялась складывать подгузник. Эндрю не верил собственным глазам. Он только что сделал ей предложение, а она складывает подгузник? Впервые за эти месяцы ему захотелось схватить ее и хорошенько встряхнуть.
С ничего не выражающим лицом, она водрузила сложенный подгузник на стопку других. Затем, точно таким же тоном, каким говорила о дебете и кредите, ответила:
— Но ведь у Алекса уже есть дом. Почему бы нам не оставить все как есть?
Былая злость ожила в нем с новой силой. Негодуя на Мей за возвращение к прежним оборонительным повадкам, Эндрю отвернулся, испытывая огромное желание треснуть кулаком по стене. Стараясь справиться с охватившей его горечью, он заставил себя сосчитать до десяти, затем снова повернулся к ней.
— Нет, Мей. Я не хочу оставлять все как есть. Не хочу жить в этой тягостной неопределенности. Я думаю, пора нам, наконец, связать себя обязательствами. Разве я многого прошу?