Просто скажи "Да"
Шрифт:
Его восхищенно-благоговейный взгляд Лера почувствовала сразу же, едва вошла в аудиторию. И хотя их взоры встретились всего на миг, она успела заметить, что у него зеленые глаза и длинные довольно темные ресницы, гораздо темнее бровей и волос цвета то ли спелой пшеницы, то ли спелой ржи. В романах часто прибегают к подобным сравнениям, однако Лера затруднялась в выборе конкретного злака, поскольку совершенно в них не разбиралась. И еще много-много веснушек, не заметить которые было просто невозможно, однако мальчика они совсем не портили.
Ею и раньше восхищались, а некоторые даже благоговели перед ней, к этому она давным-давно
Мальчика звали Максим Годунов. То, что парень высокий, было ясно, даже когда он сидел, а когда встал, оказалось, что он очень высокий, больше метра девяноста. При этом никакой юношеской нескладности. Наверняка баскетболист или волейболист, решила Лера, оценив его отличную фигуру спортсмена.
И тут он ей улыбнулся. Черт возьми, улыбка у парня -- просто море обаяния! Устоять совершенно невозможно. Лерины губы непроизвольно растянулись в улыбку, а сама она ужасно огорчилась из-за собственной непоследовательности: ведь буквально только что решила не обращать на него внимания!
В институте, так по привычке именовало свое учебное заведение большинство сотрудников, в отличие от студентов, предпочитавших современное название "университет", Валерия Павловна Свиридова проработала всего несколько дней. Пока еще она ничего не слышала о доценте Годунове с кафедры физики, и потому никаких ассоциаций в связи с фамилией мальчика у нее не возникло.
А Борис Федорович между тем был личностью примечательной и весьма известной. Характер этой известности лучше всего выразил он сам в одном приватном разговоре: "Хоть чему-нибудь мне удается научить всех моих студентов без исключения. К концу второго курса каждый из них имеет представление если уж не о физике, то хотя бы о том, кто такой Борис Годунов". Эта его фраза быстренько расползлась по институту и стала крылатой, давая новичкам экспресс-представление о Борисе Федоровиче Годунове.
Недолго оставалась в неведении и Лера. Сразу же по окончании пары Ирма Вагановна, секретарь кафедры иностранных языков, поведала новой сотруднице, что у нее в группе есть дочка Михаила Дмитриевича Демина с сопромата и сын Бориса Годунова с физики. Были также даны и краткие характеристики родителям вышеупомянутых детей.
Впоследствии Лера не раз убеждалась в том, что Ирма Вагановна является бесценным кладезем информации обо всех сотрудниках института. Этой информацией она всегда охотно делилась, но никогда не сплетничала. Грань тут проходит, конечно, тонкая, однако вполне осязаемая. Так по крайней мере считала сама Ирма Вагановна.
Катя Демина и Максим Годунов разительно отличались друг от друга. Катя поступила в институт, в котором работал ее папа, лишь потому, что шла на поводу у своих родителей по пути наименьшего сопротивления. Учеба в данном вузе девочку не слишком-то занимала, не исключено, что отчислению она бы даже обрадовалась. Как избавлению. Но... Михаил Дмитриевич всегда был начеку и неустанно бегал по преподавателям, сглаживая острые углы для своего чада.
Что же касается Макса... какими бы соображениями ни руководствовался он при поступлении, учился мальчик хорошо и без помощи отца. Сам факт, что он сын Бориса Федоровича, играл, конечно,
Английский давался Максу легко, тем не менее он никогда не пропускал Лериных занятий, а такое фантастическое прилежание способно смягчить сердце даже очень строгого преподавателя.
Однажды в конце октября Лера в час пик возвращалась домой. В вагоне метро она вдруг обнаружила, что плотно прижата к Максу Годунову. Оказавшись в столь тесном вынужденном соседстве с мало, но все-таки знакомым человеком, Лера почти две минуты поддерживала с ним немножко напряженную светскую беседу на отвлеченно-транспортную тему.
На следующей остановке каким-то чудом, -- впрочем, в петербургском метро такие обыкновенные чудеса случаются ежедневно, -- в переполненный вагон втиснулся дополнительный контингент желающих уехать именно этим поездом. Данное обстоятельство не могло не сблизить Леру и Макса еще больше, и теперь благодаря его рыцарскому стремлению оградить ее от толпы они превратились почти в единое целое. Вести светскую беседу в такой обстановке совсем уж неуместно, поэтому оставшуюся часть пути молодые люди проделали в напряженном молчании.
"Приморская" -- конечная станция на линии, поэтому вышли из вагона они, разумеется, вместе. Пока шли по перрону, напряжение немного спало, светская беседа возобновилась, на эскалаторе она даже приобрела чуть более непринужденный характер, однако, выйдя на улицу, Лера решительно с Максом распрощалась. Он не пытался проводить ее дальше, а, одарив своей бесподобной улыбкой, преспокойненько направил свои стопы обратно в метро. Поскольку отсюда он мог поехать только в обратную сторону, в Лерину душу тот же час закралось подозрение, что их встречу в поезде Макс каким-то образом подстроил. Правда, она совершенно не представляла, как бы он это сделал.
Если бы Годунов вошел в ту же дверь, она бы его непременно заметила. От соседней двери он бы не успел протолкаться, чтобы принять ее в свои объятия. Он не успел бы, даже если уже был в поезде, поскольку никоим образом не мог увидеть ее из окна, ведь "Маяковская" -- станция закрытого типа. Оставалось поверить в то, что их встреча действительно произошла совершенно случайно.
Лерины рассуждения были весьма логичны, но одну возможность она упустила из виду: Макс мог войти в вагон не перед ней, а следом за ней. Позади себя в толпе она его почти наверняка не заметила бы, зато ему, такому большому и сильному, ничего не стоило оказаться в нужном месте в нужный момент. Столь простое соображение Лере в голову не пришло, и она все-таки решилась считать их встречу случайностью. Да и что, собственно, произошло? Ну, проехал мальчик с ней лишнюю остановку, что с того? Допустим даже, он ею немного увлекся. Такое бывает: студенты порой увлекаются молодыми красивыми преподавательницами, а студенткам случается увлечься молодыми красивыми преподавателями. К примеру, все девчонки были без ума от великолепного доцента Сербского, читавшего им историю. А он шарахался от них, как черт от ладана. Это было ужасно смешно и страшно всех интриговало. Более других любопытство обуяло Люду Давыдову, которая буквально с первого дня положила глаз на своего однокурсника Славика Пышкина и потому личного интереса к Сербскому не имела. Будучи девушкой очень энергичной, она весьма оперативно навела справки и выяснила, что бедолага уже был женат аж на трех своих студентках. По очереди, разумеется. В третий раз он развелся совсем недавно и, видимо, решил взять тайм-аут.