Просто скажи люблю
Шрифт:
— А разве трудно догадаться по сиренам, что я так и поступила?
Бивербрук взглянул на лестничную площадку, где стояла Марджи, и наконец нарушил молчание:
— Простите меня, Марджи. Это я пытался напугать вас той ночью… И устроил разгром в квартире… Я надеялся, что от страха вы выселитесь отсюда. В мои планы не входило навредить вам, причинить зло. Простите.
— Вы правильно рассчитали, — откликнулась Марджи. — У меня было желание покинуть этот дом. Но я решила довести дело до конца. Хотелось знать наверняка, кто пытается причинить мне вред. — Она с презрением посмотрела на Бивербрука.
Вид у Марджи был усталый и изможденный.
— Детектив Райлэнд, разрешаю вам хорошенько стукнуть по башке этого идиота.
И захлопнула за собой дверь.
Марджи так и не смогла уснуть. Едва забрезжил рассвет, она подошла к окну и стала смотреть на все, что двигалось на улице: случайные машины и пешеходы; грузовик, развозящий свежие газеты; мужчина средних лет, совершающий утреннюю пробежку… Да, солнце уже вставало, и его первые лучи весело скользнули по крышам домов. Внизу, под лестницей, все еще слышались голоса полицейских. Наконец детектив Райлэнд распорядился доставить Бивербрука в полицейский участок, и его увезли. Вскоре голоса стихли. Через минуту после того, как все разошлись и коридор опустел, она услышала стук.
— Марджи, это я. Открой, пожалуйста, — попросил Ник.
Она медленно подошла к двери, медленно повернула в замке ключ и медленно открыла ее. Увидев на лестничной площадке Ника, спросила:
— Все закончилось?
— Да, все закончилось, — ответил он. — Бивербрук был у нас под подозрением с тех пор, как вокруг твоего магазина и твоей квартиры стало твориться что-то неладное. У него были ключи от некоторых наружных дверей здания.
— И ты ничего не сказал мне об этом!
— Просто не хотел, чтобы ты волновалась.
— Хочу поблагодарить тебя, Ник, за все, что ты сделал в эту ночь. Ты предотвратил, может быть, самое неблагоприятное развитие событий. Только пожара мне не хватало…
— Не стоит благодарности, Марджи.
На лестнице послышались шаги. Обернувшись, они увидели Джеймса. Подойдя, он озабоченно спросил:
— С вами всё в порядке, мисс Мерано?
— Все в порядке.
— Прекрасно. — Джеймс повернулся к Нику. — Ник, начальство хочет, чтобы ты подъехал сейчас в участок и составил отчет по делу Бивербрука.
Марджи шагнула в квартиру и закрыла за собой дверь, за которой остался Ник и связанная с ним часть ее жизни.
14
Марджи печально стояла у окна и пила кофе. Щедрая чашка кофе может избавить от многих неприятных ощущений. Но не от тех, которые мучили Марджи.
Прошла уже неделя с той ночи, когда Чарльз Бивербрук попытался устроить пожар в ее доме, но она по-прежнему жила в страхе. Впрочем, в ее облике и стиле жизни никаких признаков или проявлений этого страха не было. Марджи, как всегда, активно работала, подолгу стояла за прилавком, весело беседуя с покупателями, сама ездила на оптовые базы за товаром. Дела в магазине шли хорошо. В минувшие выходные они вдвоем с Ансельмой побывали на местном пищевом рынке и накупили всяких вкусных вещей. Она даже сделала себе — впервые в жизни — педикюр.
И все-таки, несмотря на внешнее благополучие, не всё было так гладко и спокойно в ее жизни.
В течение последней недели не только
Так что молодой полицейский приходил не по делу. Он подолгу стоял у прилавка, где хозяйничала Ансельма, а та подозрительно оживлялась при виде его крепкой, аккуратной фигуры. Дай Бог им счастья, растроганно думала Марджи, замечая влюбленные взгляды, которыми обменивались молодые люди.
Сегодня у Марджи была назначена встреча с Хауэллом и Робиной в кафе «Банановая роща». Она знала, что они пригласили ее, чтобы взбодрить, отвлечь от мрачных мыслей, которые в последнее время не давали ей покоя. Она поняла также — по тому, как они рука об руку зашли в кафе, как улыбались друг другу, как блестели их глаза, что они близки. Ну и прекрасно, подумала она, пусть и у этой пары все будет хорошо.
Хауэлл аккуратно опустил в свою чашечку кофе два кусочка сахара и сказал:
— Сестренка, мы хотим кое-что обсудить с тобой.
— Слушаю вас очень внимательно, — ответила Марджи и придвинула свой стул поближе к маленькому столику.
— Вчера мне позвонила мама, — сказала Робина. — Она была в ужасном состоянии.
— Она знает, что Робина встречается со мной, и… поняла, что больше не может молчать, — продолжил Хауэлл.
— Речь идет о твоей витрине, — закончила Робина.
Хауэлл накрыл своей широкой пятерней ее маленькую руку и произнес:
— Джорджин призналась, что это она разбила в ту ночь витрину в твоем магазине.
Марджи охнула. Да, она подозревала Джорджии Тернер, считала, что эта женщина с пуританскими наклонностями способна на подобные «подвиги». И тем не менее услышать об этом от родного брата, который к тому же встречается с дочерью хулиганки, явилось для нее настоящим шоком.
— Мама осознает, что совершила нечто ужасное, и теперь ее мучают угрызения совести, — поспешила выложить все до конца Робина. — Знаю, что это не оправдание, но таким ошибочным путем она пыталась защитить, уберечь своего внука от зла. Видишь ли, мой бывший муж был жестоким человеком…
— Да, я слышала об этом. — Марджи тяжело вздохнула и покачала головой. — Ты, наверное, настрадалась с ним.
— Теперь все это в прошлом. — Робина посмотрела на Хауэлла, и тот кивнул. Повернувшись опять к Марджи, она продолжила: — Среди его многочисленных неприятных качеств была тяга к порнографии, и он ставил знак равенства между сексом и силой.
— Это не мужчина, а какое-то ничтожество! — ужаснулась Марджи.
— Ну вот… Когда маме на глаза попалось сексуальное нижнее белье, выставленное в твоей витрине, она просто запаниковала. В ее мозгу любое изображение сексуальности, в том числе тонкие намеки на интимную близость, которые можно углядеть в этом кружевном белье, ассоциируется с поведением моего бывшего мужа. Да еще мой сын заинтересовался этим бельем. Она до смерти перепугалась, что мальчик может пойти в отца…