Просто спасти короля
Шрифт:
– А что у нас с короной константинопольских басилевсов?
– Дож на мгновение примолк, как бы ожидая ответа.
– Она тоже болтается на гвоздике. Алексей III слаб, окружен ничтожествами, нелюбим подданными, ненавидим святошами и запуган усиливающимся могуществом германцев. Единственную свою опору он видит, вы удивитесь, именно в Иннокентии, в Римской церкви!
- Дандоло чуть приподнял голову к потолку и, глумливо передразнивая оригинал, чуть ли не проблеял: "Мы-ы-ы являя-я-я-емся двумя еди-и-и-нственными мировыми си-и-и-лами: единая римская це-е-е-рковь
– С копиями писем Иннокентия и Алексея вы можете ознакомиться в моем личном архиве.
– Дож слегка усмехнулся, - очень увлекательное чтение. Итак, обе императорские короны болтаются сегодня в воздухе, и жонглирует ими Иннокентий.
Взгляды присутствующих теперь уже не отрывались от фигуры старого дожа, словно завороженные неумолимой логикой его слов.
– Понятно, что бесконечно все это продолжаться не может. Но бесконечно Иннокентию и не нужно. Нужно всего лишь привести Ричарда Английского в Палестину, отбить Святые места, Животворящий Крест и Гроб Господень.
Острое понимание зажглось в глазах его слушателей.
– Да, конечно, дальше уже все понятно! Кого, как не героя Священного Похода, образец рыцарства и будущего Святого, предложит организовавший этот поход папа в императоры германским князьям? Разумеется, ненавидящие друг друга сторонники Филиппа и Оттона с радостью ухватятся за вариант "ни нашим, ни вашим". Причем, овеянный славой и заручившийся поддержкой Святого престола, на этот раз Ричард уже не будет послушной игрушкой в руках курфюрстов. Нет, в этом случае им придется поумерить свои амбиции...
Энрико Дандоло слегка усмехнулся.
– Разумеется, Ричард Плантагенет - не более, чем железнобокий болван на троне. Но уж думать-то Иннокентий сумеет и за двоих. Дальше рассказывать?
– Не нужно, мессер, - Джовани Фальер встал и низко поклонился слепцу, - дальше и так понятно. Надев на Ричарда корону западной империи, Иннокентий получит возможность легко и почти безболезненно вытряхнуть Алексея из короны восточной...
– Надев ее затем все на того же железнобокого болвана, - завершил мессер Орсеоло.
– Иными словами, - присоединился меланхоличный мессер Флабьянико, - Иннокентий преследует цель, не дающую покоя всем папам, когда-либо занимавшим Святой Престол: единый христианский мир, единая христианская империя, единая христианская церковь...
– Да, - дож, наконец, опустился в свое кресло.
– И он, как никогда, близок к ней.
– Целая минута, а то и больше, прошли в молчании. Затем Дандоло поднял голову.
– Надеюсь, вы понимаете, мессеры, что внутри этой империи нет, и не может быть места свободной Венецианской республике?
Прошло еще несколько мгновений. Где-то жужжал комар, невесть как выживший в окуриваемых специальными травами помещениях. За окном прошелестел поднявшийся с ближайшего болота выводок цапель. Наконец дож расправил плечи и ровным голосом произнес.
– Я
Что бы ни случилось!!!
***
Нормандия, замок Шато-Гайар,
20 января 1199 года
Тяжелый клинок обрушился плашмя на меч господина Дрона, норовя отбросить его вниз, чтобы следующим движением метнуться уже к шее. В голове вдруг ни с того, ни с сего и совершенно некстати всплыли обрывки рассказа господин Гольдберга о венецианском доже, их предполагаемом оппоненте. 'И с этаким монстром нам придется вступить в игру? Может, проще сразу повеситься?'
Впрочем, руки господина Дрона действовали, похоже, совершенно автономно от головы. Так что, некстати нахлынувшие воспоминания никак не сказались на их работе. Кончик меча почтенного депутата описал в воздухе цифру девять, и вместо звонкого удара стали о сталь послышался лишь скребущий душу звук трущегося железа. Поддавшись напору нападающего, цвайхандер скользнул по лезвию противника вниз, шипя как змея. И как змея же обвиваясь вокруг него. Легкий толчок, и теперь уже вражеский меч проваливается вниз, к земле. А острие торжествующего двуручника - уже у горла соперника.
Меньше недели прошло для господина Дрона в новом мире, а психологические настройки 'депутата', 'олигарха', 'предпринимателя' и даже просто 'Сергей Сергеича' слетели, будто их и не было. Он снова ощущал и чувствовал себя все тем же бандитом, что сколачивал двадцать лет назад свою бригаду и прорывался с нею на верхние ступеньки пищевой цепочки 'заводских'. Не депутат и не владелец почти миллиардного состояния рубился сейчас с незнакомым латником, а неожиданно помолодевший огромный и хищный зверь, вспомнивший забытый было привкус крови на зубах. Что вы, государи мои, какой там 'Сергей Сергеевич'! По утоптанной снежной площадке вновь порхал Капитан! И поверьте, многие в его прежнем мире отдали бы все, что угодно, чтобы только никогда больше не слышать этого имени...
Режущее движение поперек шеи, и откровенно расстроенный латник отошел в сторону, чтобы уступить место следующему. Желающих много. На краю круга для поединков выстроилась целая очередь, чтобы скрестить клинки с сэром Серджио из далекой Индии. К счастью, благородный сэр никогда не отказывает в поединке. И пусть никому ни вчера, ни позавчера не удалось поразить искусного телохранителя мессира Ойгена, но вдруг удача улыбнется именно сегодня?
А началось все буквально на следующее утро после прибытия в Шато-Гайар. Освоившись в отведенных покоях, наши путешественники попросили милейшего и предупредительнейшего сэра Томаса организовать им несколько уроков верховой езды. Поскольку де, в Индии путешествуют все больше на слонах. Лошадь же там - животное редкое и сугубо экзотическое.