Просто судьба

Молчанова Людмила

Когда Лёна потихоньку начала замерзать и подумывала вернуться в тепло салона, послышался веселый мужской и детский смех, переплетающиеся между собой и заставляющие против воли улыбнуться.

— Пап, пап, а мы куда поедем? — даже отсюда Лёна слышала звонкий голос брата. — Мы за елкой поедем, да? За настоящей? Как на калтинке?

— Да, за елкой, — Игорь открыл дверь ворот и вот уже ее взору предстали мужчины, которых она хотела любить и делать счастливыми. — Только пообещай вести себя хорошо, ладно? И не капризничать, — преувеличенно строго

добавил Игорь, сделав страшные глаза. — И когда ты "р" выговарить начнешь?

— Я почти умею, — насупился малыш, не переставая нарезать круги вокруг отца. — Иногда не получается. Пап, пап, а Дед Молоз плидет?

— А ты слушался?

— Да, я холошо себя вел, — Костя надулся, заставив Лёну рассмеяться. Господи, он копия Игоря. — Ой, пап, смотли, — малыш ткнул в ее сторону пальчиком. — Я тебе пло нее лассказывал. Помнишь? — Игорь кивнул, но все время не отрывал взгляд от нее, наблюдая за реакцией. — Пливееет, — замахал брат руками и подлетел к ней.

— Привет, Костя, — Лёна широко улыбнулась и тут же охнула от неожиданности, когда мальчик со всей скоростью на нее налетел, заставив пошатнуться. — Не забыл меня?

— Нет. Я и папе лассказывал. Помнишь, что ты обещала?

— Конечно помню. Но давай мы не будем рассказывать папе наш маленький секрет? — и она заговорщически подмигнула, отчего Костя счастливо залился смехом.

— У вас уже и секреты от меня, — рассмеялся Игорь, с любовью глядя на двух людей, дороже которых не было ничего в его жизни. — Что ж дальше-то будет.

— На шею сядем, — не скрывая радости, уведомила она его. — Как обещала.

— А мы едем елку покупать, — поспешил похвастаться Костик.

— Я знаю. Мне твой папа уже рассказал, — Алена со страхом посмотрела сначала на Игоря, потом вниз на Костика, доверчиво заглядывающего ей в лицо. — А можно с вами?

Костик моргнул и…радостно обхватил ее за ноги.

— Ага. А папа лазлешит?

— Разрешит, — в голосе Игоря слышалось облегчение. Они оба боялись, что малыш не примет ее. Или еще что-то случится. И в таком случае Алена не знала бы, что предпринять. — Только пообещай Алену слушаться. Ну что, поехали?

— Да давайте, — спохватилась Алена. — А то заболеем еще. Дует тут жутко.

Они все развернулись лицом к машине, а Алена повела брата к задним дверям, чтобы поехать вместе с ним.

— Стойте, — раздался позади них голос, заставивший Алену вздрогнуть и побледнеть от страха. — Возьмите кресло для Кости.

— Не надо, Вик, — Игорь повернулся к жене и мрачно на нее посмотрел. — Мы сейчас купим.

— Да успокойся ты, — раздраженно поморщилась Вика, таща в руках большое детские кресло, которое Игорь поспешил забрать. — Будете еще туда-сюда мотаться.

— Мам, мам, — Костя захлопал в ладоши и поглядел светящими от восторга глазками на Вику. — Папа мне елку пообещал. И Деда Молоза. А она, — Костя подергал Лёну за безвольно висящую вдоль тела руку, — с нами поедет.

Вика перевела взгляд от их переплетенных пальцев до ее лица. И поглядела.

Никаких эмоций…как мертвая. Физически плохо было смотреть на…мать. Лёна даже мысленно спотыкалась на этом слове. И несмотря ни на что, все равно стыдно и больно было смотреть. И страшно. Страшно было думать о том, что она сама могла когда-то стать такой же мертвой и холодной.

Вика моргнула, на мгновение показывая свою боль из-за потери всего. Но тут же взяла себя в руки, вымученно улыбнувшись сыну.

— Хорошо, — побелевшими от напряжения губами выдавила из себя женщина. — Расскажи потом, что тебе подарили, ладно? И слушайся…папу.

И Вика повернулась спиной и, не прощаясь и не оглядываясь, направилась к своему — не их, дому.

Игорь молча поставил кресло на заднее сиденье и усадил туда Костю, который рвался ехать впереди. Лёна уселась следом, ободряюще коснувшись Игоря. Это был их выбор. К которому нужно привыкнуть и жить с ним. Может, и тяжело, но ни один из них не жалел.

Всю дорогу Лёна и Костя увлеченно болтали, практически не обращая внимания на дорогу и мужчину, сидевшего за рулем, который постоянно с легкой улыбкой за ними наблюдал.

А Костя казался…голодным до общения. Лёна и слова вставить не могла — лишь с удивлением и улыбкой слушать, как брат рассказывал обо всем в его жизни. О детском садике, о няне, которая храпит и сильно ругается, если он не съедает противную манную кашу. О своих игрушках и комнате. О разных людях, с которыми его знакомила Вика. Он говорил, говорил и не мог остановиться. И внимательно следил за тем, слушает ли его Алена или нет. Она слушала. Ни разу не отвернулась или отвлеклась. Иногда не понимая последовательности рассказа, не до конца вникая в детали, но она слушала, постепенно замечая, как Костя расслабляется в ее обществе.

Он даже на отца почти не смотрел, только ей говорил о чем-то. И в магазин когда приехали, тоже от нее не уходил. Уселся в тележку к ней лицом и продолжал рассказывать. О друзьях своих, о девочке, которой три года, вредной и тупой. А после деловито помогал ей выбирать продукты, не обращая внимания на их с Игорем потрясенные и угрюмые лица.

Ему нравилось участвовать в самом процессе, который растянулся на три часа, из-за чего Игорь вздыхал, ругался себе под нос, но безропотно шел туда, куда они говорили. Костя внимательно следил за тем, что выбирает Алена.

— Купи чипсы, — сделав умоляющее лицо, заканючил малыш, увидев, что папа на секунду отошел.

— Ладно, — Лёна не могла ему отказать, и они поехали выбирать чипсы. И Костя, и она любили с беконом, поэтому не глядя бросили в тележку несколько пачек, заставляя Игоря закатить глаза.

— Что вы в них нашли? — он поморщился. — Гадость сплошная.

Пару раз, когда Лёна выбирала тот или иной продукт, Костя качал головой и показывал на другой.

— Почему? — Алена удивленно приподняла брови, когда брат забраковал сливочное масло, которое она выбрала. — Мы с подругой всегда его берем.