Просто жизнь…
Шрифт:
Я – не верю! Это хитрая игра как в Китае, когда был выкинут лозунг „Пусть расцветают все цветы!“. Тогда многие поверили, что коммунисты меняются и „вышли из тени“, показав своё истинное отношение к политике коммунистических вождей. После чего все эти „легковерные“ были взяты на заметку и при первом же удобном случае отправлены на годы „на рабочее перевоспитание в деревню“. Интеллигенция – в первых рядах! Это же будет и в этом новом мире, дай Бог мне ошибиться!
В жизни насмотрелся всякого, в том числе видел наших редисочных коммунистических вождей в XXI веке, стоящих в церквях со свечками в руках. Таким образом уверяющих людей в том, что они стали
Уверен только в одном – в любой момент их точка зрения изменится. И этим моментом может быть что угодно, но в первую очередь потеря власти и своих привилегий, которых они добились, вылизывая все интимные места власти действующей. Приди они к власти снова – и всё повторится!»
Пётр съездил на вокзал и приобрёл билет до Ленинграда. Отъезд завтра утром. Сходил в магазин, купил тортик и, когда мать вернулась домой, сообщил, что завтра утром уезжает. Обещал обязательно приехать на летних каникулах домой, так как в стройотряд ехать больше не собирается.
Уже в поезде продолжал думать над двумя проблемами: как приобрести жильё и куда спрятать клад, который взял с собой. Некоторые мысли появились, но надо было их хорошо продумать.
«Стипендия на ближайшие пять месяцев заработана, так что съезд с квартиры пока откладывается. Теперь надо подумать, где заработать ещё деньжат, чтобы хватило на хлеб с маслом. Мой опыт подсказывает, что надо не менее трёх рублей в день чтобы нормально питаться. Даже двух хватит, если не шиковать. Надо бы сходить к профессору и предложить свои услуги по переводу статей в научных журналах. Он говорил, что английским и немецким владеет хорошо, но вот французским и испанским – плохо, а арабский – совершенно не знает. Я готов поработать переводчиком на ставку лаборанта на его кафедре за семьдесят рублей в месяц», – размышлял Пётр, направляясь с Витебского вокзала Ленинграда к себе домой.
Дома соседа не было: уехал на каникулы домой и обещал вернуться к 4 февраля. Было время посвятить разбору монет и ювелирки. Начал с медных монет. Разложил их по годам выпуска. Затем клал каждую монету на картонку, накрывал её листом тонкой белой бумаги и с обратной стороны бумаги торцовым концом карандаша с еле выступающим грифелем, не сильно нажимая делал отпечаток монеты на бумаге. Затем переворачивал монету другой стороной и также делал её отпечаток. Всего получилось восемь листов бумаги формата А4, с отпечатками на каждом шести монет с двух сторон.
Далее также поступил с серебряными монетами. Их отпечатков получилось десять листов.
Из пятнадцатирублёвых золотых черновой выбрал два наиболее сохранившихся и обе монеты также отпечатал на отдельном листе.
Сложил все листы с отпечатками в белую папочку с завязками, на которой написал: «Дело N6» и удовлетворено вздохнул:
«Теперь схожу с этой папочкой в публичку, отыщу там каталоги старинных монет и по ним определюсь, что за монеты я нашёл. Под каждой монетой сделаю её краткое описание из каталога. И уж после этого очень
Папочку убрал в чёрную кожаную папку для бумаг, подаренную матерью при поступлении в университет, и засунул её в самый конец нижнего ящика письменного стола, сверху завалив её старыми конспектами и старыми учебниками. Хоть он ни разу не видел, что Юра лазил по ящикам его стола, но всё когда-нибудь случается в первый раз.
Достал целую обувную коробку с крышкой, сложил в неё четыре кожаных мешочка с монетами и ювелиркой, обложив их внутри коробки скомканными газетными листами, чтобы мешочки не болтались, перевязал её крест-накрест верёвкой, завязав крепко узлом – чтобы можно было его только разрезать, а не развязать, и положил коробку в чемодан с одеждой, лежащий под кроватью.
«Два важных дела сделаны. Конечно, всё очень ненадёжно, но спрятано. Ворам в нашей квартире делать особо нечего: всем соседям по дому известно, что квартира сдаётся нищим студентам. К нам залезть могут только залётные воры, работающие не по наводке. Но клад надо обязательно перепрятать: вот сойдёт снег и прикопаю я его где-нибудь в пригороде Ленинграда.»
На следующий день Пётр направился в университет на кафедру, где работал профессор, предложивший ему подготовить доклад на заседание СНО. Он хотел прояснить тематику доклада и, заодно, прощупать тему работы лаборантом.
Ему не повезло: профессора на месте не было. Секретарь кафедры, узнав причину прихода Петра, посоветовала прийти завтра к десяти часам утра. Пришлось уйти, не солоно хлебавши.
«В таком случае схожу ка я в публичку, поищу каталоги монет и орденов, узнаю, где они хранятся, как выдаются, что в них напечатано и можно ли ими воспользоваться не засветившись. Всё равно этим надо будет заниматься.»
В читальном зале публички Пётр поинтересовался у дежурного библиотекаря каталогами старинных монет. Оказалось, их выдают по специальной заявке и пользоваться ими можно только в специальном зале под присмотром библиотекаря. На вопрос Петра к чему такие строгости, получил ответ:
– Вы же хотите пользоваться полными каталогами без вырванных страниц и испорченных фотографий монет. Даже в отдельном зале под контролем библиотекаря мы вынуждены заменять каталоги раз в полгода. А раньше – даже ежемесячно.
– Так издали бы их и пустили в открытую продажу: кому надо, тот бы купил. И не воровал их в библиотеке, не портил книги.
– Такие вопросы решаю не я. Наверно, есть какие-нибудь соображения высшего порядка по этому вопросу, недоступные нам, простым смертным. Так Вы будете оформлять заявку на получение каталогов? Не забудьте вписать в неё номер паспорта, указать место прописки и цель работы с каталогами. Я Вас поставлю на очередь. Только в середине марта Вы сможете с ними поработать.
– Да, заявку я оформлю обязательно. Но предварительно хотелось бы посмотреть зал, где клиенты работают с каталогами.
– Идите за мной.
Они прошли в маленький зал на три стола, перед которыми стоял стол для библиотекаря. За столами сидели пожилые люди, листающие каталоги и делающие из них выписки. Все были очень заняты, и никто не поднял даже головы, чтобы посмотреть на вошедших.
– Клиенты работают тут по часам?
– Конечно. Желающих много и каждый клиент имеет всего два часа времени для работы. Потом его сменяет следующий.