Простофиля
Шрифт:
– Спасибо за странствие.– кинул приветственную речь папа и вместе с сыном вышел за порог мира фантазий.
Закончил пациент свою историю путешествия на кроватке, не давая всем присутствующим опомниться с расспросом “как он влетел”, ведь для Доктора Чика, Доктора Пиха и Медицинской сестры Татьяны, не важны были причинно-следственные связи появления перед ними папы, а важен был итог очередного рабочего дня. Папа взяв за руку маму, тепло попрощавшись со своими Спасителями, кинулся в погоню за ускользающими от его взора Кимой с подружкой, которые, не теряя времени зря, успели заблудиться в тумане наступающего утра.
Глава 12
Обреченные.
Кладя
– Привет ребята.– в сумерках голос Самри звучал угрожающе спокойным.
– Милиция!– завопила Заги на всю улицу, желая привлечь внимание к надвигающейся опасности.
Рики: Мы попали.
Кима: Нет, еще не дошли.
Самри: Куда.
Кима: Домой.
Самри: Я с вами.
Заги: Только по пути заглянем.
Рики: Обязательно.
И ребята двинулись по темным улочкам, слегка подсвечиваемым проглядывающим сквозь вершины домов месяцем. Они любили ночные прогулки в тишине, чего нельзя было сказать про Милиционера, их давнего товарища, работающего обычно по ночам на улице Мили. Суть появления данного хозяйствующего субъекта, уходит своими корнями в далекие времена существования беззакония и всеобщего разгула Дятей, злостных и действительно опасных существ, что не принимая законы жизни общества, всеми рычагами своего происхождения стремились показать свою власть над людьми.
Милиционер Зарик, как любя называла его Заги жутко раздражая этим Рики, как всегда читал “Буклет по всеобщему подчинению ”, не замечая никого на своем пути к месту службы на третьем нечетном повороте от начала улицы. История возникновения его профессии была жутко загадочной и мрачной, поэтому он не стесняясь любил делиться ею с детьми.
– Зарк, давай без прелюдий.– деловито, по имени обратился к Милиционеру Рики.
– А вам не надоело, поздно же уже.– радуясь встрече с “короткими” обрадовался Мент, как сокращая прекрасное воззнаменование призвания, думал о себе Зарик.
– Лучше поздно.– срезюмировал Самри, расставляя руку под приветствие.
Этому странному жесту его научила Мила Актриса, что играла в одной постановке с Маликом, который иногда подрабатывал в Театре Артистом.
– Как я сюда попал и что делаю.– входя в роль, зачитывал эпизод Шизана из “Большого Живого”Малик.
– Ты Живой.– искренне удивлялась Мила, закладывая руку к голове, украшенной короной принцессы Пробы.
– Все не по сценарию!– вопил Режиссер спектакля, что не понимая замысла актеров подавал им свое видение.
– Ты кто?– не унимался Шизан, глядя взор к взору в брата принцессы Пробы, принца Кара, исполняемым Актером, что в провинциальной жизни являлся Пекарем из Булочной неподалеку по имени Хеван. Небольшого роста, статный мужчина, который всегда считал свою профессию призванием, держал в своих печах лучшие булки и булочки провинции.
– Это мой брат, принц Кар.– искренне представила Шизану принцесса Проба своего брата.
– Брат!– встревожился Шизан набрасываясь на брата принцессы.– Но если брат, тогда восстанет.– продолжал свое темное дело Шизан.
– Он теряет голову.– устремляя свой взгляд в труппу, обратился Режиссер к своему Ассистенту.
– Я поймал.– подыграл Мастеру Ассистент.
– Но что же с вами происходит.– искренне взмолилась Мила выходя из роли.
– Да это никуда не годится.– согласился
Вся труппа разошлась в ожидании вдохновения мастера и Малик с Милой направились в сторону ожидающего на дальних рядах Самри.
– Привет.– подавая бутафорскую перчатку, обратилась Актриса Мила к парню.
– Здравствуйте.– протянул свою руку сын Малика, улавливая в движении накладную грудь Актрисы и краем взора замечая падение руки.
– Толковый мальчуган.– ответила Мила старшему Бара, уходя в Примерочную.
Больше повстречать Милу в жизни он не мог, но спектакли с ее участием посещал с любовью и одухотворением “толкового мальчугана”.
– Ты что-то обронил,– замечая падение неестественного предмета удивился Милиционер.
– Да и ладно.– ехидно усмехнулся Самри, выдавая своим видом капельку смущения.
“Буклет по всеобщему подчинению” был отложен в сторону и слюбовавшийся Зарк решил рассказать ребятам легенду про Главного Дятя, что держал в страхе и ужасе первых прородителей его древнейшей профессии.
Нормы формирования общества, заложенные Великим Ремноном и узаконенные отцами, складывались чередой благорадушного взаимоотношения между всеми ветвями Власти, что выделялись на платьях и одежде сведующих отдельной Символикой. Приближенные к отцам Властители не употребляли себя как отдельный класс, поэтому Гербарий обильно подаренный в их подчинение, предпочитали преподносить в качестве комплимента своим помощникам, которые не жалея естество покрытия с легкостью вонзали его в свою принадлежность. Нормы коммуникации между отдельными равноудаленными сословиями узаконились при помощи опыта, накопленного прошедшими сквозь многое отцами. Но подкласс Ирди, гордый и всезнающий, не мог подчиниться условиям равнозначного партнерства, так как по подсчетам Счетоводов их подкласса, обозначал преимущество по первоначальному признаку большинства. На общей коллегии вершин и сословий, перед всеми выступил Главный Ирди, по имени Дять, который сразу дал понять отцам и Властителям, приближенным по замыслу Символа, что взаимоотношение его подкласса никак не сойдется с мнением Старейшин.
– Мы гордый и независимый подкласс Ирди никогда не станем нарушать целостность своего платья, что приведет в упадок женское начало нашего мужского трудолюбия в стилистике комплимента.– заканчивал выпадом на Гербарий Дять.
После долгих совещаний и принятия неприложной истины конфликта, отцы согласились на независимость точки зрения Ирди и Дятя, как представителя того общества, и вынесли решение узаконить непроходимость покласса Ирди в отдельный класс Ириди. Ищущий спора Дять и на этом не успокоился. Своими последователями, что будут искать опасность и конфликт, даже там где их и быть не может, он поставил в известность о том, что не будет мира и спокойствия на данном участке межгалактического пространства. Призадумались отцы в принадлежности Дятя к отцам, но отвергать его опыт и действие, что вложил он в формирование норм общества, отвергнуть не могли. Решили они создать силу, что будет не ущемляя прав на самообладание по позиции независимости и непротыкания, наставлять на путь благоразумного разрешения конфликта и призвали на помощь себе идею Великого Ремнона о продвижении и исчислении их раздумий по шагам, что укладывались в небольшие участки обитаемого пространства всеобщего существования. Снизошел до них Великий, услышал их мольбы и частью мощи своей вложил силу в особого кроя форму, что была неизвестна по происхождению, но видом своим напоминала кусок одежд когда-то скинутый им во время своего падения.